ГОРАЦИЙ
Кто сей красавец, на розах с тобою
Нежась, играет, облит благовоньем,
В тайном сумраке грота? —
Алые пе́рсты твои расплетают
Шелкову косу на радость счастливца:
Волны струйчата злата
Пали роскошно на лилии персей,
Выя на рамо; рука в руку; тают
Негой страстною очи;
Сладостный шепот, и томные вздохи,
И лобызанья!.. О, жалкий счастливец!
Скоро, скоро оплачет
Клятвы и верность и, призванны лестью,
Горние силы в поруки обетов! —
Бурный плаватель бездны,
Быстро застигнут внезапным ненастьем,
Скажет он поздно ужасную правду:
«Ах! не верить бы морю!
1 К — книга, О — ода. Сокращения Мерзлякова. — Ред.
Страстным бы Пирры не верить улыбкам,
Льстивым вздыханьям коварного ветра!..
Ныне любезен; завтра
Ласки другому!..» Ах! горе, кто Пирру
Новый увидит! — На дске сей заветной1
Вижу я в поученье:
Стрелы, и светоч, и лук, и повязку,
Горестны знаки златых обольщений!
Там написаны в память
Смехи и слезы, надежды и страхи,
Купленны горем веселия тени;
Там сплелися руками,
Вдаль друг от друга отклоншие взоры,
Строгая клятва и с ней преступленье!..
Всё тебе возвращаю,
Бог легкокрылый! Мне рощи Парнаса,
Мне улыбнулись! Мне веет радость
С лиры звучныя Феба.
1 Римляне обыкновенно в память какого-нибудь печального или радостного происшествия, с ними случившегося, вешали на стене картину, на которой оное изображалось.