I | 149 |
II | 151 |
III | 156 |
IV | 157 |
V | 162 |
VI | 163 |
VII | 165 |
VIII | 167 |
IX | 173 |
X | 177 |
XI | 178 |
XII | 179 |
XIII | 179 |
XIV | 179 |
XV | 179 |
XVI | 179 |
XVII | 179 |
XVIII | 179 |
XIX | 179 |
XX | 179 |
XXI | 179 |
XXII | 179 |
XXIII | 179 |
В «Асе» реализован классический тургеневский сюжет: герой совершает ошибку и оказывается недостойным любви доверившейся ему женщины. Главный герой Н. Н. знакомится за границей с братом и сестрой Гагиными, которых связывают странная семейная история и не вполне обычные отношения; несмотря на то что Ася ведёт себя очень непоследовательно, именно Н. Н. оказывается виноват в разлуке с ней. Ещё один постоянный мотив тургеневской прозы, работающий здесь, — «русский человек за границей»: поведение соотечественников всегда выделяется на общем фоне.
— Тургенев. Лирический реализм // Полка
...повесть... прелесть как хороша. От нее веет душевной молодостью, вся она — чистое золото поэзии. Без натяжки пришлась эта прекрасная обстановка к поэтическому сюжету, и вышло что-то небывалое у нас по красоте и чистоте. Даже Чернышевский в искреннем восторге от этой повести.
— Н. А. Некрасов И. С. Тургеневу, письмо от 25 декабря 1857 г.
«Ася» Тургенева, по моему мнению, самая слабая вещь из всего, что он написал.
— Л. Н. Толстой — Н. А. Некрасову, письмо от 21 января 1858 г.
Кто ищет в повести поэтически-цельного впечатления, действительно должен осудить автора, который, заманив его возвышенно сладкими ожиданиями, вдруг показал ему какую-то пошло-нелепую суетность мелочно-робкого эгоизма в человеке, начавшем вроде Макса Пикколомини и кончившем вроде какого-нибудь Захара Сидорыча, играющего в копеечный преферанс.
— Н. Г. Чернышевский. Русский человек на rendez-vous (1858)
Правду сказать, я неохотно знакомился с русскими за границей. Я их узнавал даже издали по их походке, покрою платья, а главное, по выражению их лица. Самодовольное и презрительное, часто повелительное, оно вдруг сменялось выражением осторожности и робости... Человек внезапно настораживался весь, глаз беспокойно бегал... «Батюшки мои! не соврал ли я, не смеются ли надо мною», — казалось, говорил этот уторопленный взгляд... Проходило мгновенье — и снова восстановлялось величие физиономии, изредка чередуясь с тупым недоуменьем.
Я прыгнул в лодку и простился с новыми моими друзьями. Гагин обещал навестить меня на следующий день; я пожал его руку и протянул свою Асе; но она только посмотрела на меня и покачала головой. Лодка отчалила и понеслась по быстрой реке. Перевозчик, бодрый старик, с напряжением погружал весла в темную воду.
— Вы в лунный столб въехали, вы его разбили, — закричала мне Ася.
Я опустил глаза; вокруг лодки, чернея, колыхались волны.
Осужденный на одиночество бессемейного бобыля, доживаю я скучные годы, но я храню, как святыню, ее записочки и высохший цветок гераниума, тот самый цветок, который она некогда бросила мне из окна. Он до сих пор издает слабый запах, а рука, мне давшая его, та рука, которую мне только раз пришлось прижать к губам моим, быть может, давно уже тлеет в могиле... И я сам — что сталось со мною? Что осталось от меня, от тех блаженных и тревожных дней, от тех крылатых надежд и стремлений? Так легкое испарение ничтожной травки переживает все радости и все горести человека — переживает самого человека.