С. 5. ...Хлестаков, по крайней мере, врал ~ врут с полным спокойствием. — Оценка нигилистических настроений и поведения молодежи как разновидности хлестаковщины сложилась у Достоевского еще в период работи над «Бесами», что видно из черновой записи, сделанной в подготовительных материалах к этому роману 13 августа 1870 г.: «Приезд сына Ст<епана> Т<рофимови>ча (вроде Хлестакова — какие-нибудь гадкие, мелкие и смешные истории в городе). Его считают за ничто. Наконец он объявляет себя. В глазах их — царь. А первая часть — ничтожная и идиотская тварь» (XI, 200). В «Дневнике писателя» неоднократно упоминаются в нарицательном смысле образы из произведений Н. В Гоголя: Чичикова («Мертвые души»), городничего Сквозника-Дмухановского, полицейского Держиморды («Ревизор»). См. с. 12. 225.
С. 5. ...мне двадцать три года, а я еще ничего не сделал... — Неточно цитируемые слова Дона Карлоса из пьесы Ф. Шиллера «Дон Карлос, инфант испанский» (1787; д. II, явл. 2), ставшие крылатым выражением:
(Пер. М. М. Достоевского)
С. 5. Уверяют печатно ~ где наметил». — Полемическое замечание по адресу М. Е. Салтыкова-Щедрина, который в рассказе «Непочтительный Коронат» (Отеч. зап. 1875. № 11), говоря о стремительности решений молодежи 70-х гг., писал: «Или скажет: „Прощайте! я на днях туда нырну, откуда одна дорога: в то место, где Макар телят не гонял! Опять думаешь, что он пошутил, — не тут-то было! сказал, что нырну, и нырнул; а через несколько месяцев, слышу, вынырнул, и именно в том месте, где Макар телят не гонял <...> Я сначала полагал, что это у них так делается: ни с того ни с сего, взял да и удрал или нырнул; но потом убедился, что в них это мало-помалу накапливается <...> Накопится, назреет, и вдруг бац! — удеру, нырну, исчезну... И как скажет, так и сделает» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1971. Т. 11. С. 377). Это место из рассказа Достоевский вспомнил еще раз в декабрьском выпуске (см. с. 400). Прочитав рассказ, Достоевский, очевидно, предполагал дать о нем отзыв в «Дневнике писателя» и с этой целью сделал в черновой тетради ряд полемических записей.
С. 6. «Но страх что будет там...» — Цитата из трагедии Шекспира «Гамлет» в переводе Н. А. Полевого (д. III, явл. 1, монолог «Быть или не быть...»). Гамлет произносит эти слова, обдумывая возможность самоубийства.
С. 6. Вспомните страстную веру Дидро, Вольтера ... У наших — полное tabula rasa... — Говоря о «страстной вере» Дидро и Вольтера,
Достоевский имеет в виду их просветительские взгляды и горячность, с которой они отстаивали свои убеждения и веру в общественный прогресс. Он хорошо знал важнейшие произведения этих великих французских просветителей XVIII в., которые, в частности, читал зимой 1868—1869 гг., в период завершения романа «Идиот».
Достоевский неоднократно употреблял выражение «страстная вера». «Всему миру готовится великое обновление через русскую мысль <...> и это совершится в какое-нибудь столетие — вот моя страстная вера», — писал он А. Н. Майкову 18 февраля (1 марта) 1868 г. В подготовительных материалах к роману «Бесы» есть запись: «Социалисты — страстная вера» (XI, 145). В подготовительных материалах к «Подростку» то же говорится о нигилистах: «Весь их нигилизм есть только страстная вера» (XVI, 285); а в самом романе (ч. 1, гл. IV, 2) о Версилове рассказывается, что, находясь за границей, он проповедовал «что-то страстное», «был в религиозном настроении высшего смысла». В близких выражениях Достоевский писал и о Белинском в очерке «Старые люди» («Дневник писателя» за 1873 г.). Tabula rasa — ставшее крылатым образное выражение, которым английский философ Джон Локк в латинском переводе своего трактата «Опыт о человеческом разуме» (первое изд. на англ. яз. 1690) определил состояние разума («души») человека до того, как он приобретет «идеи» через ощущения.
С. 6. Самоубийца Вертер ~ Гете! — Достоевский имеет в виду следующие строки из предсмертного письма Вертера: «Я подхожу к окну, дорогая, смотрю и вижу сквозь грозные, стремительно несущиеся облака одиночные светила вечных небес! Вы не упадете! О нет! Предвечный хранит в своем лоне и вас и меня. Я увидел звезды Большой Медведицы, самого милого из всех созвездий. Когда я по вечерам уходил от тебя, оно сияло прямо над твоими воротами. В каком упоении смотрел я, бывало, на него! Часто я простирал к нему руки, видя в нем знамение и священный символ своего блаженства!» (Гете И. В. Собр. соч.: В 10 т. М., 1978. Т. 6. С. 100). «Страдания юного Вертера» били написаны весною 1774 г., когда Гете было 24 года.
С. 7. ...всем известный Незнакомец ~ все обошлось достаточно либерально. — В фельетоне А. С. Суворина (псевд.: Незнакомец) «Недельные очерки и картинки» (Биржевые ведомости. 1876. 4 янв.) говорилось: «Во всех, решительно во всех газетах царствует какой-то сплошной либерализм, точно все нарочно сговорились, точно редакторы и издатели имели предварительное совещание, на котором протоколом постановлено — ничем не отличаться друг от друга. Бывало, встретишь какую-нибудь шипящую статейку, услышишь консервативный вой, который заставит встрепенуться, который кольнет прямо в сердце и поднимет нервы. Нынче — ничего подобного. Все ровно, все гладко, все достаточно либерально и достаточно бесплодно». Единственным лицом, которое стремится «выпрыгнуть» из этого согласного «хора», Суворин назвал Достоевского. Извещая читателей газеты о предполагаемом издании «Дневника писателя», он писал: «Публика должна поддержать это предприятие, если она ценит искреннюю мысль талантливого писателя, который пробует выбиться из-под издательских застав <...> Я от всей души желаю Ф. М. Достоевскому успеха».
С. 7. Квиетизм (франц.quiétisme) — успокоенное, пассивно-созерцательное отношение к жизни.
С. 7. «Je suis un homme heureux qui n’a pas l’air content»... — Перефразированная цитата из романа В. Гюго «Отверженные» (ч. I, кн. 5, гл. 3). Слова взяты из характеристики Жана Вальжана, относящейся к тому периоду его жизни, когда он под именем господина Мадлена был мэром
городка Монрейль-Приморский: «Voilà un homme heureux qui n’a pas l’air content» («Вот счастливец, а с виду невеселый». — Гюго В. Собр. соч.: В 15 т. М., 1954. Т. 6. С. 195). «Отверженные» были одним из любимых произведений Достоевского. В 1862 г. он, путешествуя за границей, покупал том за томом, по мере их выхода, и за неделю прочел три или четыре; а в марте 1874 г., отбывая двухдневный арест на гауптвахте, перечитал, эту, как он называл, «великую вещь».