ТАТЬЯНА ПОЛЕТАЕВА

Как сны эти белые полдни длинны,
А фразы пусты и случайны.
И веселы все, и чуть-чуть влюблены,
Одни твои речи печальны.

Народ не спеша балагурит и ест.
Я буду как все и со всеми,
И от перемены слагаемых мест
Что будет, забуду на время.

За окнами двор городской без прикрас:
Песочница, гриб и две ели,
Качается мальчик, счастливо смеясь, —
Я тоже любила качели.

Я тоже любила, зажмурив глаза,
Взлететь высоко над оградой
И сверху увидеть весь сад ЦДСА
С прудами и летней эстрадой.

А ты вспоминаешь о чем-то другом,
Губами себе помогая,
И жизнь у тебя и тогда, и потом
Была не моя, а другая.

А жизнь так нескладно пришла и ушла:
Качнула от ночи до света.
И снова во тьму выйдем из-за стола.
А мальчика кличут к обеду.

Стареющий мальчик в пыли барахла
Прочтет на листках, что истлели,
О том, что я тоже когда-то жила,
Любила тебя и качели.

Всё унес. Ничего не оставил,
Кроме этих деревьев в окне...
Против всех общепринятых правил
Ничего не оставил он мне.
Только то, что нам даром дается,
Только то, что не нужно беречь,
Только воздух, что в форточку льется
И гортанью продрогшею пьется —
Только вольно текущую речь.
Только свет за коричневой шторой,
Только солнце в верхушках берез,
Только снег, только снег, на который
Не могу поглядеть я без слез...
А от жизни, зовущейся прошлой,
Ничего — потому, может быть,
Чтоб тяжелой, томительной ношей
И признательной, суетной ложью
Жизнь другую не обременить.