ВЛАДИМИР ГЕРЦИК

Мы — бешеный песок,
Миру брошенный в глазок.
Нас
Белая блесна
Заманит в уголок,
Затянет наутек,
Но сперва поударяет под дыхалочку,
Да под ложечкой, шалунья, пососет.

Умом Папуа — Новую Гвинею не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать.
В Папуа — Новую Гвинею можно только верить.

В западне заводной мелодрамы
И в прогибе дурных скоростей
Только бритвенный ангел Шаламов
Знает гиблую цену людей.

Обернись, на бегу пропадая,
Полузверь оголенной души.
На скале теплота золотая
Перепрячет осевшую жизнь.

И вжимая хрипящие пальцы
В ту тупую, отвесную тьму,
Натянуться, вдохнуть и взорваться
Из судьбы — в меловую трубу.

А в стране победившего гноя
Тихо чавкает красная топь,
И в норе, нарядившись собою,
Я седлаю свое помело.

Сколько же дерьма!
Что-то на такой земле
Вырасти должно.

Ворона сидит
На соседнем балконе,
Тюкает кактус.

Маковки горят.
Едет, едет на коне
Леонид Ильич.

Открываю дверь.
Прямо в воздухе висит
Прыгающий кот.

Падает она.
Это падает она,
Падает она.