СЕРГЕЙ СТРАТАНОВСКИЙ

<Сапгир о Стратановском>

СКОМОРОШЬИ СТИХИ

1.

Ты — Горох, Скоморох, Обезьяныч
Мужичок в обезьяньей избе
Почему обезумевший за ночь
Я пришел за наукой к тебе?
Я живой, но из жизни изъятый
По своей, по чужой ли вине?
И любой человек обезьяний
И полезен и родственен мне
Скоморошить? Давай скоморошить
В речке воду рубить топором
И седлать бестелесную лошадь
С человеческим горьким лицом
За избенкой — дорога кривая
Ночь беззвездна. Не сыщешь пути
И квасок с мужичком попивая
Сладко жить в обезьяньей шерсти

1969-72

2.

Кто пожар скомороший зажег?
Ты ли, Вася, ремесленник смеха
Человек скоморошьего цеха
Весь обряженный в огненный шелк
И душа твоя, ах весела
И колеблются почва и твердь
Пусть горит, пусть сгорает дотла
Ничего. Это легкая смерть

1969

ГЕРОСТРАТЫ

А мы — Геростраты Геростратовичи
Мы — растратчики
                мирового огня
Поджигатели складов сырья
И хранилищ плодоовощей
И вот со спичками идем
Осенней ночью, под дождем
Мы — разрушители вещей
Мы ищем страшного экстаза
А там, у жизни на краю
Живет она, овощебаза
За Черной речкой, с небом рядом
Как Афродита с толстым задом
Овощебаба во хмелю
О ней мы грезили в постели
И вот она на самом деле
И роща пушкинской дуэли
Сияет рядом с ней
И Стиксов греческих черней
Здесь речка Черная течет
Но тот, кто пел, был счастлив тот
Не умер тот и не умрет
Не для него, для нас течет
Забвений страшная вода
Осенней ночью, под дождем
Из жалкой жизни мы уйдем
Неведомо куда
Беги от ужаса забвений
Беги, как некогда Евгений
От бронзы скачущей по мусорной земле
Туда, где в слякоти и мгле
Лежит мочащаяся база
Пустые овощи для города храня
И как любовного экстаза
Ждет геростратова огня
А мы — порыв, а мы — угроза
Крадемся тихие как мышь
И словно огненная роза
Ты просияешь и сгоришь
Ведь мы — Геростраты Геростратовичи
Расточители греческого первоогня
Поджигатели складов сырья
И овощехранилищ

1970-71

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ В СТИХАХ
О ФЕНОМЕНЕ АЛКОГОЛИЗМА

Мы чудесно спасемся пустот бытия!
И тоску, словно черствую булку
Алкогольным ртом жуя
Человек ползет по переулку
Трактуем всеми как свинья
А некогда его портреты в цехе
Сияли гордо и красиво
Он жил, радея за успехи
Родного коллектива
Была квартира и семья
И сыновья учились в школе
На диалектиков,
               но сущность бытия
Он потерял и в алкоголе
Нашел забвенье и себя

О ты, феномен отчужденья
Сизифо-жизнь, никчемный труд
Живут дома как наважденья
Каналы мутные текут
О Ленинград — земля пустая
И нелюбезная народу
Здесь мутят черти из Китая
В каналах медленную воду
Здесь Ленэнергии: Ленсвет, Ленгаз, Ленмозг
Сосут вампирами пустыми
И ты сгибаешься под ними
Ничтожный человеко-мост
Мост от рожденья до могилы
Через каналы и дома
Сквозь свет нелепый и немилый
Сквозь годы в мире несчастливом
И птица над заливом
Летает как тюрьма
Ей не дано свободы
Ее сожрет Китай
За беды и невзгоды
Ей не обещан рай
И человек по мостовой
С отяжелелой головой
Ползет тоскуя и блюя
Трактуем всеми как свинья
Как язва общества и мусор бытия

1971

СУВОРОВ

Композиция в 2-х частях

Часть 1.

Российский Марс.
                Больной орел. Огромен.
Водитель масс. Культурфеномен.
Полнощных стран герой. Находка для фрейдиста.
Он ждет, когда труба горниста
Подымет мир на бой.

«Вперед, вперед, за мной
                к вершинам Альп, к победе!
Суворов светом Божьим осиян».
Идет на бой страна больных медведей,
Поет ей славу новый Оссиан.

Но вождь филистимлян Костюшко
Воскликнул: «О братья, смелей
Пойдем на штыки и на пушки
Сибирских лесов дикарей,
И Польша печальной игрушкой
Не будет у пьяных царей.
И будет повержен уродец,
Державная кукла, палач,
Орд татарских полководец,
В лаврах временных удач».

А воитель ответил:
               «Неужто не справимся с норовом
Филистимлян?
               Кто может тягаться с Суворовым?
Я — червь, я — раб, я — бог штыков.
Я знаю: плоть грешна и тленна,
Но узрит пусть, дрожа, Вселенна
Ахиллов Волжских берегов.

Я — Божий сор. Но словно Навин
Движенье солнц остановлю,
И Пиндар северный — Державин
Прославит лирой жизнь мою,

И помолитесь за меня,
               как я молюсь за иноверцев,
Я их гублю, но тайным сердцем
Любовь к поверженным храня».

О, вера русская! Христос — работник бедный,
Больной пастух, что крестит скот,
И вдруг при музыке победной
Знамена славы развернет.

И россы — воины христовы —
За веру жизнь отдать готовы.
В единоверии — сила нации.
Это принцип империи
               и принцип администрации.

Россия древняя, Россия молодая —
Корабль серебряный, бабуся золотая.
Есть академия, есть тихий сад для муз,
Мечей, наук, искусств —
               здесь просиял союз
Есть дух Суворова
               надмирный дух игры,
Игры с судьбой в бою суровом,
Когда знамена, как миры,
Шумят над воинством христовым.

О, мощь империи,
               политика барокко:
На иноверие косясь косматым оком,
Мятежникам крича:
               назад, назад, не сметь
И воинов крестя
               в безумие и смерть.

Часть 2.

О, мятежей болван,
               тот, коему поляки,
Всегда охочие до драки,
Свои сердца как богу принесли
Со всех концов своей больной земли.
Что мятежей болван?
               Французская забава.
А россов истина двуглава,
Двоится русский дух,
               и правда их двоится,
Но не поймет и удивится
               такому западный петух.
Суворов в деле рьян.
               Он — богатырь, Самсон,
Он — не тамбур-болван
               и не парадный сор.
На поле брани — львом,
               в штабах — разумной птицей
И пред полнощныя царицей —
               юродивым рабом.

Пред ним травой дрожала Порта
И Понт от ужаса бледнел,
И вот огнем летя от Понта
На берег Вислы сел.
Был выбит из седла
               Костюшко — рыцарь славный.
И Польша замерла,
               когда рукой державной
Схватил татаро-волк
И в рабство поволок.

«Виват, светлейший князь! —
               Ура! —
                      писал Суворов, —
К нам прибыли вчера для мирных договоров
Послы мятежников — сыны сего народа,
Их вероломная порода
Смятенью предалась».

Что мятежей кумир? —
               нелепость их гордыни.
Агрессор любит мир.
               Он угощает ныне
Трепещущих врагов.
               Он гибель Праги чтит
Слезой, что краше слов и горячей обид.

Греми, восторженная лира,
У россов помыслы чисты,
И пьют из грязной чаши мира
Россия с Польшей — две больных сестры.

Так плачь и радуйся, орел,
Слезливый кат и витязь века,
Но если гром побед обрел,
Что пользы в том для человека?

Он для грядущих поколений
Лишь сором будет, палачом,
Суровый воин, страшный гений,
На кляче с огненным мечом.

За то, что царства покорял
Во всеоружии жестоком,
Осудит гневный либерал,
Ославит фрейдович намеком.

Суворов спит в могиле бранных снов,
В сиянии покоя,
А дух его парит, преступный дух героя
И кавалера многих орденов.

1973

* * *

Стеклотару сдают, неботару
Баботару восторгов, надежды
Баботару любви
       с отпечатками скотства и пьянства
Неботару без неба, с остатками боли и яда
Боготару пространства
       с плотвой Иисусовой, с мусором
С метафизикой боли,
       метафизикой зорь и надежды

1975
Назад Вперед
Содержание Комментарии
Алфавитный указатель авторов Хронологический указатель авторов

© Тексты — Авторы.
© Составление — Г.В. Сапгир, 1997; И. Ахметьев, 1999—2016.
© Комментарии — И. Ахметьев, 1999—2024.
© Электронная публикация — РВБ, 1999–2024. Версия 3.0 от 21 августа 2019 г.