Николай Глазков

Зимой я замерзаю от мороза,
А на сугробах не растут цветы.
Но я курю, и дым от папиросы,
По-моему, красивее, чем ты.

А если баба явится из дыма,
То мне такая баба не нужна.
Мне холодно, безумно и пустынно,
А ты ко мне дороги не нашла.

А я, хоть и непризнанный, но гений,
И осознал, что ты всего лишь миф.
Пусть мир не следствие каких-то ощущений,
Но ты лишь тень намерений моих.

Как реки начинаются с истока,
Вот так и ты должна моею стать:
Ты существуешь в мире лишь постольку,
Поскольку я хочу с тобою спать.

Москва. Декабрь. Пятьдесят первый год.
Двадцатый, а не двадцать первый век.
Я друг своих удач и враг невзгод
И очень примитивный человек.

А за окном обыкновенный снег.
Его бы мог сравнить я с серебром...
Зачем? Я примитивный человек,
Который платит за добро добром.

Мне счастье улыбалось иногда,
Однако редко: чаще не везло.
Но я не обижался на года,
А возлюбил поэта ремесло.

Но чтобы, как деревья и трава,
Стихи поэта были хороши,
Умело надо подбирать слова,
А не кичиться сложностью души.

Я, по примеру всех простых людей,
Предпочитаю счастье без борьбы.
Увижу реку — искупаюсь в ней,
Увижу лес — пойду искать грибы.

Представится мне случай — буду пьян,
А не представится — останусь трезв, —
И женщины находят тут изъян
И думают: а где здесь интерес?

Но ежели об интересе речь,
Я примитивность выявлю опять:
С хорошей бабой интересно лечь,
А не игру в любовь переживать!

Я к сложным отношеньям не привык...
Одна особа, кончившая ВУЗ,
Сказала мне, что я простой мужик.
Да, это так, и этим я горжусь!

Мужик велик. Как богатырь былин,
Он идолищ поганых погромил,
И покорил Сибирь, и взял Берлин,
И написал роман «Война и мир»!

Прекрасно отразить ХХ-ый век
Сумел в своих стихах поэт Глазков.
А что он сделал, сложный человек?
Бюро, бюро придумал пропусков!

В Москве, а не где-нибудь в Гонолулу,
И ночь, и тучи, и мрак.
В обычной комнате на полу
Спал сценарист Марк.

И снилось ему, будто все кино
Ставят его вещи...
А ветер дул и выл за окном
Заунывно-зловеще.

И стало как-то жутко вокруг
От воющего стонанья...
Внезапно, враз, неожиданно, вдруг
На Марка упала ставня!

Проснувшись, Марк закричал: Ой! Ой!
Во цвете лет погибаю! —
И начал ставню толкать ногой,
Капут наступил баю-баю!

Проснулись люди. Одежды надев,
Пускать стали дыма кольца.
А Марк бродил по квартире, как лев,
И долго не мог успокоиться.

Негодяй любит холод лютый,
Когда мерзнут хорошие люди:

Ну, а сам негодяй мерзнет тоже,
Но сильней его собственной дрожи
Его радость при виде страданья —
В данном случае замерзанья!

Если мы доберемся до истин,
Негодяй, он всегда бескорыстен!

Нам, по сравненью с современной новью,
Ужасным кажется средневековье.

Однако и в монастырях угрюмых
Колокола имели форму рюмок.

Они звенели так же как фужеры:
По будням редко, ну а в праздник часто.
Товарищи, скажите, неужели
Мы в наши дни откажемся от пьянства?

Нехреновым
Новым
Словом
Кто прославил свет?
Кто на водах
И на сводах
Свой оставил след?
То Семен Кирсанов
Самых
Новых слов поэт,
Всех времен краса —
Кирса-
Нов
Замок взял побед.
Рае, а не Беатриче, не Лауре рад,
И не Данте, не Петрарка, а лауреат,
Рифмователь
И писатель,
Интересный всем —
Ён Исакович Кирсанов Сем.