РОАЛЬД МАНДЕЛЬШТАМ

Сон оборвался. Не кончен.
Хохот и каменный лай. —
В звездную изморозь ночи
Выброшен алый трамвай.

Пара пустых коридоров
Мчится один за другим.
В каждом — двойник командора —
Холод гранитной ноги.

— Кто тут?
— Кондуктор могилы!
Молния взгляда черна,
Синее горло сдавила
Цепь золотого руна.

— Где я? (Кондуктор хохочет.)
Что это? Ад или рай?
— В звездную изморозь ночи
Выброшен алый трамвай!

Кто остановит вагоны?
Нас закружило кольцо.
Мертвой чугунной вороной
Ветер ударит в лицо.

Лопнул, как медная бочка,
Неба пылающий край.
В звездную изморозь ночи
Бросился алый трамвай!

Мостика профиль горбатый,
Милая, тих, как всегда,
В красную дырку заката
Ветер вдевал провода.

Бедный, неласковый, старый,
Скоро устав на земле,
Кто-то качался кошмаром,
Будто в трамвайной петле.

Словом, чуть-чуть синеватый
Вечер — обычный до слез —
Тихий, как серая вата,
Скучный, как запахи роз.

Ковшом Медведицы отчерпнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок рог луны ущербной
И как велик ее ущерб!

На медных досках тротуаров,
Шурша, разлегся лунный шелк,
Пятнист от лунного отвара,
От лихорадки лунной — желт.

Мой шаг, тяжелый, как раздумье
Безглазых лбов — безлобых лиц,
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.

Лети, луна! Плети свой кокон,
Седая вечность — шелкопряд.
Пока темны колодцы окон,
О нас нигде не говорят.

Веют тучи крыльями орлана
Над взошедшей ночью трын-травой,
Стонет город матом Тамерлана
Над своей оливковой Невой.

Из хрустальных слез концертных залов,
Золотой сонатой дребезжа,
Вороная лошадь пробежала,
Веки луж оранжево смежа.

Искрозвонка лошадь вороная,
Всадник пьян настоем из часов,
Копья рук в туманы окуная
Под тяжелой мерою весов.

И, как я, хмельной твоей любовью,
Обезумев в звездной синеве,
Истекает розовою кровью
На гранитных подступах к Неве.

— Лунные лимоны!
— Медные лимоны!
Падают со звоном —
      покупайте их.

Рассыпайте всюду
Лунные лимоны —
Лунно и лимонно
      в комнате от них.

— Яркие лимоны!
— Звонкие лимоны!
Если вам ночами
      скучно и темно,

Покупайте луны —
Лунные лимоны,
Медные лимоны —
      золотое дно.

Запах камней и металла
Острый, как волчьи клыки,
                 — помнишь? —
В изгибе канала
Призрак забытой руки,
                 — видишь? —
Деревья на крыши
Позднее золото льют.
В «Новой Голландии»
                 — слышишь? —
Карлики листья куют.

И, листопад принимая
В чаши своих площадей,
Город лежит, как Даная,
В золотоносном дожде.

Когда-то в утренней земле
Была Эллада...
Не надо умерших будить,
Грустить не надо.

Проходит вечер, ночь пройдет —
Придут туманы,
Любая рана заживет,
Любая рана.

Зачем о будущем жалеть,
Бранить минувших?
Быть может, лучше просто петь,
Быть может, лучше?

О яркой ветренней заре
На белом свете,
Где цепи тихих фонарей
Качает ветер,

А в желтых листьях тополей
Живет отрада:
— Была Эллада на земле,
Была Эллада...