---

1. А.Н. Радищев
2. Полн. собр. соч.
3. Т. 1

---

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА В МОСКВУ

„Путешествие“ напечатано Радищевым в его „Вольной типографии“ в количестве около 650 экземпляров, с дозволения Управы благочиния, за подписью ее председателя, Петербургского обер-полицмейстера Н.И. Рылеева; разрешение управы было дано 22 июля 1789 г. По некоторым данным, со своей, уже одобренной к печати, рукописью Радищев обратился в Москву, в типографию Селивановского, но последний отказался печатать книгу. Об этом факте довольно сбивчиво рассказывает в своих заметках сын Селивановского („Библиографич. Записки“ 1858, I, № 17). Спутанные сведения об этой попытке Радищева напечатать „Путешествие“ в Москве дает его сын Павел Александрович. „Радищев, – говорит он, – напечатал свою книгу в своем доме, в собственной типографии, и хотя цензура (Андрей Брянцев) вымарала множество страниц, более половины книги, он ее напечатал вполне, и в таком виде по порядку подал обер-полицмейстеру Рылееву. Этот, по совершенному своему невежеству, допустил ее к продаже. Это нарушение порядка было поставлено в вину при осуждении Радищева. Рылеев, дознавши свою ошибку, явился к императрице, и бросаясь на колени, говорил: «Виноват, матушка». Ему простили, ибо, действительно, он был не виноват, что попал в обер-полицмейстеры, несмотря на свою глупость“ (В. Семенников. Радищев. 1923, стр. 226).

П. А. Радищев родился 27 апреля 1783 г., а написал свои воспоминания лишь после того, как опубликована была в 1857 г. статья Пушкина „А. Н. Радищев“. Ему в это время было за семьдесят лет. Самую книгу он называет сначала „Журнал путешествия из Петербурга в Москву“ и лишь в дополнительной заметке на особом листе дает ей правильное название. Точно так же он сообщает, не проверив его, слух, что „Державин поднес Екатерине экземпляр «Журнала» [«Путешествия»], где все важнейшие места были отмечены карандашем“. Но Державин возвратил свой экземпляр во второй половине июля 1790 г., а Екатерина прочла первые 30 стр. „Путешествия“ 26 июня. Тогда же она вызвала Рылеева, а не сам он „явился, дознавши свою ошибку“. Обвиняли Радищева не в нарушении порядка, который обязывает автора представить в цензуру текст до напечатания, а в изменениях уже рассмотренной цензурой рукописи. Разрешение печатать „Путешествие“ на списке, представленном в Управу благочиния, написано рукой Рылеева до, а не после выхода книги из типографии. С этой именно, одобренной Рылеевым к печати рукописью и обращался Радищев к Селивановскому. Следует, однако, согласиться с В. П. Семенниковым, который считает вполне вероятным „факт попытки напечатать хотя бы только оду «Вольность» в Москве“. Действительно, сам автор указывает в „Путешествии“, что его оду не хотели напечатать в Москве (см. стр. 365).

Селивановский пишет, что Радищев оставил его отцу „книгу“; это был список „Путешествия“; а с одой автор, возможно, обращался к А. И. Брянцеву, который „вымарал в ней множество страниц, более половины“. Возможно при этом, что в руках Брянцева был тот первоначальный текст книги, с полною одою, который содержит части ее, не включенные Радищевым в печатное издание (см. далее о рукописях).

Весьма ценным является указание В. П. Семенникова на связь, которая существовала в это время между литературными кружками Москвы и Петербурга, между „Собранием университетских питомцев“ в древней столице и „Обществом друзей словесных наук“ в новой; членом этого общества был Радищев. Нет, однако, данных, чтобы предположить вместе с В. П. Семенниковым, что Радищев пытался напечатать „Путешествие“ в университетской типографии у H. И. Новикова. Книга с явным и резким выпадом против мистиков-мартинистов для Новикова и его круга была решительно неприемлема.

„Прошлым летом (1789), – говорил Радищев во время следствия, – получил я типографический станок от Шнора с литерами, за который ему еще всех денег не отдал, но не мог начать печатать прежде прошлой зимы [1789 – 1790]. Первую книжку в один лист на оном я напечатал под заглавием «Письмо к другу в Тобольске». Вторую – «Путешествие»; та и другая за цензурою“.

Устроена была типография на очень скромных началах домашнего хозяйства; „наборщиком той книги, – сообщил Радищев о «Путешествии», – был находящийся в то время при Таможне надсмотрщик Богомолов; тискана ж она с помощью собственных его людей“. Книгопродавец Зотов подтвердил это показание.

„Корректура моей книги, – пишет Радищев, – делана мною, действительно, вся, и все поправки, которые в ней находятся, делал я своею рукой“.

Начата была книга печатью, по словам автора, в начале января 1790 г., а время ее выхода в свет указывает книгопродавец Зотов, который заявил что „сии книги вступили к нему в мае месяце“. Вальц припоминал, что и он получил пакеты с книгами для Кутузова в мае месяце (см. дело о Радищеве в III томе настоящего издания – в III томе следственное дело опубликовано не было. – В. Л. ) .

Императрица проводила лето 1790 г. в Царском Селе. Прошел целый месяц прежде, чем сказали ей о выходе анонимной книги, которая вызвала много разговоров в столичной публике.

Храповицкий занес 26 VI 1790 в свой дневник: „Говорено о книге «Путеш[ествие] от Петер[бурга] до Москвы». Тут рассевание заразы французской; отвращение от начальства, автор – мартинист; я прочла 30 стр. Посылка за Рылеевым. Открывается подозрение на Радищева“ (А. В. Храповицкий. „Дневник“, 1894, стр. 339. Подробности об издании книги см. в т. III настоящего собрания сочинений, следственное дело Радищева). По словам Гельбига, „конфискацией книги (в 1790 г.) все-таки не помешали, чтобы она стала известна. В России появились списки с этой книги и несколько экземпляров проникло даже заграницу“ (Г. Гельбиг. „Русские избранники“. 1900, стр. 493). Радищев слышал, что „в городе стали принимать его книгу в худом смысле“; но это не значит, что на нее не обращали внимания; напротив, ее искали и платили „хорошие“ деньги за то, чтоб иметь ее хотя бы на час. Массон сообщает: „Видели русских купцов, которые давали по 25 р., чтоб иметь ее на час и тайком прочесть“ (Mémoires de Masson. II, 200).

Книга сразу стала редкостью. Радищев упорно показывал, что продал Зотову 25 экземпляров и роздал еще 7. Это показание, повидимому, близко к истине. В настоящее время известно лишь 17 экземпляров первого издания „Путешествия“. Сведения о сохранившихся экземплярах этого издания см. в книге: „Материалы к изучению «Путешествия из Петербурга в Москву А. Н. Радищева» “, 1935.

До 1905 „Путешествие“ оставалось под строгим запретом. В журнале „Северный Вестник“ (СПб., 1805, ч. V, стр. 61 – 67) И. И. Мартынов перепечатал неточно и без имени Радищева главу „Клин“. В 1816 г. Сопиков перепечатал в своем „Опыте российской биолиографии“ (ч. IV, стр. 250, X, № 9, 240) посвящение А. М. Кутузову; но в большинстве экземпляров „Опыта“, по требованию цензуры, эта страница заменена чистой. Через 20 лет министр народного просвещения гр. С. С. Уваров нашел „неудобным и совершенно излишним возобновлять память о писателе и книге, совершенно забытых и достойных забвения“, когда А. С. Пушкин хотел поместить в своем „Современнике“ статью „Александр Радищев“. Министр запретил ее вторично и для посмертного издания сочинений А. С. Пушкина (1838 – 1841). Здесь помещены были, однако, первые шесть глав пушкинского „Путешествия из Москвы в Петербург“ (т. XI, стр. 5 – 54); они были перепечатаны в издании Анненкова (Сочинения А.С. Пушкина, 1855 – 1857, т. VI, стр. 75 – 95); здесь же (т. VII, стр. 67 – 97) перепечатана из „Путешествия“ глава „Клин“, в приложении к статье „Александр Радищев“.

Пушкинское „Путешествие“ с отрывками из „Путешествия“ Радищева перепечатано в журнале „Библиографические записки“, 1859 (СПб., т. II, № 6, стр. 161 – 176), а именно, с отрывками из глав „Слово о Ломоносове“,

„Черная грязь“, „Городня“, „Клин“, „Тверь“, „Медное“, „Вышний Волочек“, „Пешки“. Второе издание „Путешествия“ в полном виде напечатано лишь через 68 лет после первого Герценом в Лондоне: „О повреждении нравов в России“ князя М. Щербатова и „Путешествие“ А. Радищева, с предисловием Искандера (London, Trübner, 1858).

Герцен не указывает, по какому списку напечатано „Путешествие“ и кому принадлежат многочисленные изменения в тексте, произведенные с явной целью подновить его язык. В виду перепечаток некоторых глав „Путешествия“ и полного издания в Лондоне, П. А. Радищев обратился к Александру II с прошением о снятии запрещения с „Путешествия“, как с произведения „русского, предупредившего свой век и которого главные идеи впоследствии осуществились“. Главное управление по делам цензуры 11 X 1860 не только отказало в разрешении напечатать „Путешествие“, но определило подвергнуть рассмотрению и прочие сочинения А. Н. Радищева, напечатанные его наследниками в 1807 – 1811 гг. П. А. Радищев 24 XI 1860 просил министра народного просвещения Е. П. Ковалевского позволить перепечатку „Путешествия“ хотя бы не полностью, в виде отрывков „для присоединения к прочим сочинениям“ его отца. Цензор Веселаго представил обширный доклад, и петербургский цензурный комитет определил, что нельзя допустить к печати ни „Путешествие“, ни трактат „О человеке, его смертности и бессмертии“, появление же прочих сочинений Радищева в печати признал несвоевременным. П. А. Радищев был извещен об этом 11 II 1861, а цензурные комитеты 14 II 1861 г.

Новое прошение П. А. Радищева, поданное в 1865 г., опять не имело успеха, так как, по мнению главного управления по делам цензуры, по возвращении из ссылки был прощен и восстановлен в правах сам А. Н. Радищев, но запрещение, наложенное на его книгу в 1790 г., не было снято. На этом основании 11 XI 1868 наложено было запрещение на издание петербургского купца, книгопродавца Н. А. Шигина „Радищев и его книга «Путешествие из Петербурга в Москву» 1790“ (СПб., 1868, стр. IV+256). Издатель, однако, так изуродовал и биографию Радищева и текст „Путешествия“, что отзывы о книге в газетах и журналах прямо или косвенно изобличали его в игре на запретном имени и в обмане публики („Неделя“, 1868, № 34. стлб. 1073; № 35, стлб. 1109; „Голос“, 1868, № 114, IV, стр. 25; „Дело“, 1868, № 5, стр. 86 – 98; „Вестник Европы“, 1868, VII, стр. 423 – 432). Сам цензор „дополнил“ свой доклад замечанием, что нет достаточных оснований к уничтожению издания как вследствие изменившихся обстоятельств, так и потому, что в нем исключены многие места, казавшиеся „неуместными“ в печати. Запрещение было снято.

В том же 1868 г. 30 III Главное управление по делам печати уведомило С.-Петербургский цензурный комитет, что „высочайшим повелением“ запрещение, наложенное на „Путешествие“ указом 4 IX 1790, снято, с тем, однако, чтобы „новые издания сего сочинения подлежали общим правилам действующих узаконений о печати“.

Под эти правила и подведено было издание сочинений Радищева, напечатанное в двух томах П. А. Ефремовым, с портретом автора и статьею „О жизни и сочинениях Радищева“ А. П. Пятковского (изд. кн. магазина. Черкесова, СПб., 1872, т I, 6 н. + 292 стр.; т. II, 424 стр.). „Путешествие“

занимает в 1 томе стр. 71 – 242; вслед за ним (стр. 243 – 292) даны различные „приложения“, главным образом – материалы по „делу“ Радищева. Стремясь „передать первое издание в возможной полноте“, редактор „по необходимости“ должен был все-таки допустить „небольшие пропуски“; они не спасли издания от когтей цензуры; арест на него был наложен 27 IV 1872, а 23 V Цензурный комитет просил прокурора возбудить судебное преследование против Н. П. Полякова, как лица, по указанию типографии, ответственного за издание. Перед тем заслушаны были доклады цензоров Смирнова о первом томе (30 IV) и Юферова (31 V) о втором. Оба эти доклада не только повторяют, но усиливают обвинение, высказанное против Радищева в „Замечаниях“ Екатерины. Смирнов опасался, что издание может „служить удобным прецедентом для горячих и неблагонамеренных публицистов, которые не затруднятся провозгласить Радищева мучеником за его гуманные утопии, жертвою произвола и попытаются подражать ему“. Юферов обрушился на оду „Вольность“, „направленную к порицанию существующей у нас и поныне (1872) формы правления“. Любопытно, что начальником Главного управления по делам печати был в это время M. H. Лонгинов, историк русской литературы и библиограф, изучавший преимущественно XVIII век. „Даже изображение в беспощадно резких чертах прежних злоупотреблений помещичьей власти, – по мнению комитета, – нельзя признать уместным, имея в виду, что противопоставленные сословия помещиков и крестьян, несмотря на измененные юридические отношения, продолжают существовать и соприкасаются между собою, и воспроизведение прежних кровавых обид и несправедливостей может только вызывать чувство мести и препятствовать водворению мирных правомерных отношений сословий на новых началах“. Комитет подобрал и такие статьи Уложения о наказаниях 1866 г., кои грозили карой за „оскорбительные и направленные к колебанию общественного доверия отзывы о действующих в империи законах или постановлениях... а также за возбуждение вражды между сословиями“.

Дело о новом издании сочинений Радищева дошло до Комитета министров и кончилось тем, что 11 VI 1873 оба тома в количестве 1985 экземпляров были доставлены на картонную фабрику Крылова и уничтожены посредством обращения в массу, в количестве 1960 экземпляров, за исключением 25, представленных в Главное управление по делам печати.

Уцелело, по слухам, не более 15 экземпляров, и сам П. А. Ефремов добывал свое издание окольным путем. В Публичной библиотеке в Ленинграде имеется экземпляр этого издания с рукописным предисловием редактора и без портрета Радищева. Однако в экземпляре, полученном А. Н. Пыпиным от Лонгинова в 1872 г. и принадлежавшем затем Я. Л. Барскову, есть и портрет Радищева и печатное предисловие. Но статья А. П. Пятковского была указана лишь на титульном листе.

В 1876 г. появилось за границей удешевленное издание „Путешествия“ в XVII томе Международной Библиотеки (1876, Лейпциг, изд. Э. Л. Каспровича). На первых 6 страницах – предисловие, взятое из лондонского издания Герцена. Издание печаталось, повидимому, стереотипом и тогда же было повторено, с пометкой на выходном листе: „второе издание“. Все отступления от первого издания 1790, допущенные Герценом, повторены в перепечатке Каспровича.

В 1888 г. А. С. Суворин воспроизвел издание 1790 „из строки в строку“, из буквы в букву, приблизительно таким же шрифтом, „со всеми опечатками подлинника“, в количестве 100 экземпляров. Выручка, за вычетом издержек, предназначалась для Радищевского музея в Саратове. Препятствий со стороны цензуры для этого издания для узкого круга „любителей“ не встретилось. Суворин хвастался своей типографией, а она на 1 и 5 страницах переименовала А. Н. Радищева в А. И. Радищева. Текст „Путешествия“, как и в первом издании, занимает 453 страницы; уклонение ничтожно.

В 1889 г. А. Е. Бурцев перепечатал „Путешествие“ в 5-м томе своего издания „Дополнительное описание библиографически-редких, художественно-замечательных книг и драгоценных рукописей“ (СПб., стр. 25 – 247); это издание выходило в ограниченном тираже.

Попытка П. А. Картавова перепечатать „Путешествие“ в 1902 г. кончилась так же плачевно, как и Ефремова; 26 VI 1903 г. Главное управление по делам печати сообщило С.-Петербургскому Цензурному комитету, что Комитет министров признал распространение этой книги вредным; 2900 экземпляров были уничтожены.

Первое научное и полное издание „Путешествия“ вышло в 1905 г. под ред. Н. П. Павлова-Сильванского и П. Е. Щеголева; в приложении приведены варианты рукописи, находившейся в б. Гос. Архиве (стр. 255 – 283); за ними следуют краткие примечания (стр. 285 – 291) и библиография (стр. 292 – 295).

В 1906 г. „Путешествие“ перепечатано: 1) по изданию Павлова-Сильванского и Щеголева, с предисловием из лондонского издания, В. Врублевским (СПб.); 2) по изданию Каспровича журналом „Всемирный Вестник“ (СПб.); 3) под ред. и с вводной статьей В. Уманского книжным магазином Д. П. Ефимова (М.); 4) под ред. А. Н. Чудинова, с биографией А. Н. Радищева, составленной его сыном Николаем Александровичем и со статьей А. С. Пушкина „А. Н. Радищев“, в XXXII выпуске „Русск. Класс. Б-ки“ (изд. Глазунова, СПб.); 5) Сувориным (стереотип, СПб.). В том же году книгоиздательство „Сириус“ выпустило отдельное издание оды „Вольность“ по списку, доставленному П.А. Ефремовым и полученному этим последним от П. А. Радищева.

В 1907 г. „Путешествие“ включено: в I том „Сочинений“ А. Н. Радищева, изданный С. Н. Тройницким, с вариантами по изд. Павлова-Сильванского и Щеголева (СПб.); 2) в том I „Полного собрания сочинений“ А. Н. Радищева под ред. А. К. Бороздина, И. И. Лапшина и П. Е. Щеголева (изд. М. И. Акинфиева, СПб); 3) в том I „Полного собрания сочинений“ А. Н. Радищева под ред. В. В. Каллаша с его вступительными статьями и примечаниями (изд. В. М. Саблина, М.).

В 1921 г. „Путешествие“ издано в Париже под ред. В. Л. Бурцева, „на языке нашего времени“, с вариантами глав „Завидово“ и „Черная грязь“ по изд. Сильванского и Щеголева. Почти издевательская препарация радищевского текста Бурцевым показывает, как он отнесся к издаваемому памятнику революционной мысли.

В 1922 г. А. Лютер напечатал в Лейпциге немецкий перевод „Путешествия“ и „замечаний“ Екатерины (А. Radischew, Reise von Petersburg nach Moskau...)

В 1935 г. вышло фототипическое воспроизведение всего издания 1790 г. – в изд-ве „Academia“ (с приложением труда Я. Л. Барскова, содержащего материалы для изучения „Путешествия“).

Печатный текст „Путешествия“ 1790 г. расходится с рукописью, представленной в Управу благочиния „бывшим ранее книгопродавцем, а в то время [1789] находившимся при таможне надсмотрщиком“ Мейснером. Она хранится в Гос. Архиве Феодально-крепостнической эпохи в Москве (VII разр. б. Гос. Арх., № 2760). В рукописи утрачен ряд листов. В ней 206 листов архивной пагинации. Листы не сшиты и перегнуты пополам; на одной половине – текст, другая оставлена чистой. Первоначальный текст „Путешествия“ кончался на 187-м листе и занимал 229 листов старой пагинации. Здесь, на поле 187-го листа, собственноручная помета цензора „Печатать позволено 22 июля 1789 года Никита Рылеев“. Далее в особой обложке (лл. 188 и 203) „Слово похвальное (Ломоносову) в 1780 году“, с пометой Радищева: „Начато [в 1780 г.] Окончено в 1788 году“ и тем же почерком, как в заголовке „С позволения управы благочиния“. Листы 204–205 заняты отрывком, не имеющим связи с „Путешествием“ („а теперь увы! плачевные перемены“ – ); в конце его помета: „Печатать позволено от Управы Благочиния в Санкт-Петербурге Марта 10 дня 1790 года. Андрей Жандр“. На обороте 206-го листа, занятого окончанием „Слова“ (после „оно нелицемерно“) рукой цензора: „Печатать позволено 25 сентября 1789 годя. Никита Рылеев“.

Печатая свою книгу, Радищев сокращал и дополнял рукопись; в ожидании допроса, он пытался дать ей новую пагинацию и перебрасывал листы. Таким образом рукопись имеет три пагинации: архивную (позднейшую), первоначальную (для цензуры) и измененную (во время печатания книги или перед арестом).

Детальный обзор рукописи дан П. Е. Щеголевым в издании „Путешествия“ 1916 г. (опечатки и другие погрешности исправлены в издании Academia).

„Слово“ включено в „Путешествие“ вместо первоначального конца рукописи после цензуры (см. „Варианты“).

В „Слове“, судя по старой пагинации, было 22 листа; из них нет лл. 3, 8, 9, 10, 13, 15, 16, 20, 21; часть л. 19 оторвана.

Всего более повредила рукописи попытка Радищева выдержать новую пагинацию и покрыть ею вставки после цензуры; утрачены, главным образом, именно те листы, которые включены вновь при наборе книги.

Перебрасывая старые листы и вставляя в рукопись новые, переделывая пагинацию и вообще пытаясь согласовать рукопись с печатным текстом., Радищев спешил и делал, например, такие промахи: вставив два новых листа (56 и 57), написанных другим почерком, нежели основной текст, и перебросив их из главы „Крестьцы“ в главу „Зайцево“, Радищев отрывает угол у листа 58, который оканчивается словами: „необман[ьчивый]“, и далее помещает лист 59, который начинается словом „знак“. Вследствие этого в рукописи пропали слова „“[не обман]ьчивый были“; в тексте получается пробел; мало того, и в печатном тексте это место испорчено, так как сказуемое „были“ не согласуется с подлежащим „движение“.

На рукописи нет следов, которые обычно остаются после набора: она не захватана, на ней нет пятен от шрифта или типографской краски, нет

технических отметок; очевидно, для набора служил другой список; по этому последнему или по печатным листам Радищев, надо полагать, и выправлял рукопись, одобренную Рылеевым. Цензурную рукопись обозначаем А.

Весьма ценный список „Путешествия“ хранится в Институте Литературы Академии Наук СССР (в Пушкинском Доме). Это рукопись на 187 листах 4°, архивной пагинации, четким писарским почерком XVIII в., бумага с водяными знаками 1794 и 1796 гг.; прочный кожаный переплет с надписью на корешке: „Путешествие из Петербурга в Москву“.

Этот список принадлежал П. В. Голубкову и продан им книгопродавцу Зайцевскому, который перепродал его 9 XI 1856 за 15 p. M. H. Лонгинову. Из письма этому последнему 12 XI 1861 П. А. Радищева (Архив Института Литературы Академии Наук СССР) видно, что он пользовался этой рукописью. Повидимому, он не ограничился тем, что прочел ее, а пытался ее местами исправить.

В. П. Семенников, тщательно изучив эту рукопись, пришел к правильному заключению, что она представляет собой копию не с печатной книги и даже не с рукописи А, а с третьего, пока неизвестного, текста (новый текст „Путешествие из Петербурга в Москву“ Радищева, М.–П., 1922. – Мелкие погрешности исправлены в издании Aсademia).

Переписчик обладал хорошим почерком и с внешней стороны рукопись производит прекрасное впечатление; но в ней множество ошибок; писец не только плохо разбирал почерк данного ему подлинника, но часто не понимал самый текст. Эти ошибки исключают всякую мысль о том, что писцу принадлежала какая-либо редакционная работа, например, сводка первоначального текста с позднейшим или с печатной книгой.

Сличая варианты этого списка (Б) с печатным текстом и с рукописью б. Гос. Архива (А), легко заметить, что многие из них – ошибки переписчика. Под этим верхним слоем – сотни мелких разночтений: это – поправки автора для рукописи А и для печати. Третий слой совпадает с начальным текстом Ан (см. „Варианты“) Наконец, имеются варианты, которые принадлежат только списку Б. Значит, был оригинал, остающийся неизвестным.

Петербургский губернатор П. Коновницын сообщил секретно Шешковскому 21 VIII 1790, что губернское правление представило в палату уголовного суда экземпляр „Путешествия“, отобранный таможней у Царевского, а в оном „многие оказались письменные приписки и поправки“. Возможно, что с него снята была копия, послужившая впоследствии основой для списка Б.

Водяные знаки на бумаге 1794 и 1796 указывают, что список исполнен не ранее 1796 г. В нем (на обратной стороне переплетной крышки) имеется малограмотная запись русскими буквами на румынском языке, сделанная, очевидно, первым владельцем рукописи: „для . . . эту книгу дарит мне добрая приятельница девица Анкуца [уменьшенное от Анна] в 1800 году и добрый приятель, отец Киприан, казначей при церкви Саровского монастыря. Эта книга сделана для меня“ (перевод). Из записи не видно, для кого именно исполнен этот список, но в ней определенно указаны время и место (1800 год, в Бессарабии, между Кишиневом и Яссами). „Путешествием“ заинтересовались, конечно, на юге вскоре по выходе книги: она задевала кн. Потемкина не менее, чем Екатерину.

Из остальных списков наибольший интерес представляет принадлежавший M. H. Анучину, перешедший от него в чьи-то другие руки и

описанный,однако, Д. Н. Анучиным. Первая его особенность – двойное заглавие: „Проницающий Гражданин или Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву“. В нем две части, с инициалами на корешках переплетов В. Г.; вторая начинается с главы „Едрово“; здесь стр. 149 – 170 вклеены и написаны другим почерком; эти страницы заключают в себе строфы из оды „Вольность“, а главный почерк принадлежит малограмотному писцу, перевиравшему слова до искажения их смысла. Кто-то исправлял этот список карандашом и чернилами по печатному тексту; но некоторые из поправок совпадают с разночтениями рукописи А. „Отсюда, – говорит Д. Н. Анучин, – естественно предположение, что владелец списка пользовался рукописью Радищева; но как он мог пользоваться ею, когда она была отобрана при аресте, находилась при деле во время следствия, а в настоящее время хранится в государственном архиве? При том, если бы владелец списка пользовался рукописью, он бы заимствовал из нее и не вошедшие в печатные издания строфы оды «Вольность» и начало главы «Завидово» и рассказ о самоубийстве близ Всесвятского, и некоторые варианты в главах о цензуре, о Ломоносове и т. д., но этого нет; список вообще следует печатному тексту, и из более значительных фраз, соответствующих рукописи, мы заметили только следующую и притом, что любопытно, – воспроизводящую место, в рукописи перечеркнутое [впрочем, в главе «Выдропуск» имеется одна фраза (см. «Варианты»), оставшаяся в рукописи незачеркнутой], – «коих должность» и т. д. Это, именно, то место, которое в печатном тексте передается так: «Правительство познав полезность книгопечатания, оное дозволило всем». В списке же воспроизводится перечеркнутое место рукописи «Мудрый правитель отечества... оное всем» (см. «Варианты»). Любопытно, что в подлинной рукописи А приведенный вариант сохранился только до слов «в хвале мерзав», а конец его был на утраченном листе. В главе «Тверь» в рассуждении о Ломоносове вставлена одна фраза, которой нет ни в печатном тексте, ни в рукописи [по крайней мере, поскольку ее разночтения воспроизведены (П. Е. Щеголевым)]. В печатном издании сказано: «Но не одни Ломоносов и Сумароков... глубокий пустили корень» (см. «Варианты»). В списке же между словами «Телемахидою» и «Теперь» вставлена еще такая фраза: «Если бы он из Фенелонова романа извлек, так сказать, эссенцию, оставив все скучное и поэме неприличное, то и он бы мог иметь подражателей. Теперь сделать пример очень трудно, ибо примеры» и т.д. (см. «Варианты»). Фраза эта, очевидно, вставлена владельцем списка, имевшим, несомненно, литературное образование и знакомым с произведениями Тредияковского (Д. Н. Анучин. „Судьба первого издания «Путешествия» Радищева“. М., 1918, 43–45).

Как эти два варианта могли попасть в список, принадлежавший M. H. Анучину, трудно сказать. Первый из них находится в главе „Торжок“ (о цензуре) с криминальной фразой в конце: „Скажи же, в чьей голове может быть больше несообразностей, если не в царской?“; второй – в главе „Тверь“, содержащей оду „Вольность“; оба варианта имеются и в списке Б; очевидно по рукам ходили списки чернового текста, обновленные по печатному изданию или, наоборот, в копии печатного текста вносились дополнения из уцелевших рукописей. Список с заглавием „Проницающий Гражданин или Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву“, часть 1 (эпиграф из „Телемахиды“), хранился в рукописном отделении Публичной библиотеки в

Ленинграде и поступил сюда из собрания Колобова (№ 407). Он также разделен на две части, но в одном переплете, крытом темной бумагой, с кожаным корешком, 178 листов 4°, на тонкой писчей бумаге невысокого качества, писарским почерком XIX века.

Кроме указанных 4 списков, нам известно еще не менее 25; почти все они описаны в издании Academia. Сколько-нибудь значительных и авторитетных разночтений сравнительно с печатным текстом в них нет.

„Путешествие“ была написано Радищевым не сразу. Первым наброском его следует считать „Отрывки из путешествия в*** И. *** Т. ***“ (см. II том). В 1780 г. Радищев начал „Слово о Ломоносове“, законченное лишь в 1788 г. Судя по упоминанию о томе II Блэкстона, изданном в 1781 г., и по умолчанию о томе III, изданном в 1782 г., к этому времени следует отнести беседу путешественника с семинаристом, переработанную в 1787 г., когда был выработан план открытия новых университетов (глава „Подберезье“). К 1781 – 1783 гг. можно отнести оду „Вольность“ (в полной редакции включенную (с купюрами) в главу „Тверь“ в 1788 г. В 1785 г. Радищев набросал картину рекрутского набора (главу „Медное“), в 1786 г. – очерк по истории цензуры, законченный при печатании „Путешествия“ в 1790 г. (главу „Торжок“); в том же 1786 г. – рассказ о поездке Ч. в Сестрорецк (главу „Чудово“).

Эпиграф к „Путешествию из Петербурга в Москву“ представляет собою стих из поэмы В. К. Тредиаковского „Тилемахида“ (1766 г.); в том месте поэмы, откуда взят стих, описываются мучения, которые претерпевают в загробном мире порочные люди, „а особливо злые цари“. Смелое изображение преступлений злых царей-деспотов, без сомнения обратившие на себя внимание Радищева, заканчивается замечанием о том, что деспоты, смотревшиеся в зеркало, показывавшее „пороков их мерзость“, выглядели в нем гнуснее и страшнее самых ужасных чудовищ мифологии: Химеры, Гидры и даже пса Кервера (Цербера); именно этот адский пес и назван „чудище обло (т. е круглое), озорно, огромно, с тризевной и лаей“ (т.е. и с пастью с тремя зевами). Радищев не совсем точно цитирует этот стих. Смысл характеристики чудища, поскольку он использован в качестве эпиграфа к „Путешествию“, конечно в намеке на „чудище“ самодержавно-крепостнического строя России времен Радищева; отметим, что в рукописной редакции „Путешествия“ в главе „Тверь“, где Радищев защищал Тредиаковского от нападок, сделавшихся привычными, он писал: „«Чудище обло, огромно, стризевно и лаяя» – не столь дурной стих“ (см. «Варианты»). Посвящено „Путешествие“ Алексею Михайловичу Кутузову.

Стр. 228. София – с 1785 г. уездный город на правой стороне большой дороги, в 22 верстах от Петербурга, близ Царского села.

Стр. 230. От Софии до Тосненского яма считалось 36 верст.

Стр. 231. Новгородское дворянство было одним из самых бедных, чем и объясняются жалобы стряпчего на уравнение с ним в правах родового „степенного боярства“.

Стр. 231. Древние роды поставлены – Согласно Жалованной грамоте 1785 г. в каждой губернии должна была вестись губернским предводителем дворянства родословная книга, состоявшая из шести частей. В первую часть вносилось дворянство, возведенное в звание путем пожалования, во вторую –

военное, в третью – гражданское, в четвертую – иностранного происхождения, в пятую – титулованное, в шестую – „древние благородные дворянские роды, т.е. коих доказательства дворянского достоинства за сто лет и выше восходят, благородное же их начало покрыто неизвестностью“.

Стр. 232. Любани – почтовая станция в 26 верстах от Тосны.

Стр. 234. нудил его распростираться по лицу – т. е. „я покраснел“.

Стр. 234. В 32 верстах от Любани в большом селе Чудове был императорский (путевой) дворец.

Стр. 234. „Приятель“ путешественника, „Ч“ – может быть, Петр Иванович Челищев – старший из пажей, отправленных вместе с Радищевым в Лейпциг; он возвратился в Петербург на два года раньше Радищева (1770). Императрица считала его соучастником в сочинении и издании „Путешествия“; хотя это предположение не оправдалось и Челищева не привлекли к допросу, все-таки в 1790 г. он вышел в отставку, а в следующем году предпринял поездку на богомолье по северу России. В своем дневнике он описывает преимущественно „святыни“, но нередко касается быта крестьян и купцов и высказывает некоторые вольные мысли („Путешествие по северу России в 1791 г. “ под набл. Л. Н. Майкова, СПб., 1885).

Стр. 235. Клод Жозеф Вернэ (Vernet) прославился как живописец-маринист; по преданию, чтобы лучше изобразить бурю на главной своей картине, носящей это название, он велел себя привязать к мачте во время грозы.

Стр. 239. Сержант в русской армии со времени Петра I до 1798 г. занимал среднее положение между капралом (младшим унтер-офицером) и фельдфебелем (старшим унтер-офицером) или вахмистром (в кавалерии).

Стр. 240. примеч. – „История обеих Индий“ Рейналя (Raynal, Histoire philosophique et politique des établissements et du commerce des européens dans les deux Indes), из которой Радищев заимствовал рассказ о гибели англичан, впервые была напечатана в 1770 г. в 4 томах в Амстердаме; по словам Гримма, до одной трети всего труда принадлежит Дидро. Через 10 лет вышло новое, значительно расширенное издание (1780 г.), в котором участвовало до 20 писателей, входивших в круг „энциклопедистов“. В мае 1781 г. „История Индий“ была осуждена парижским парламентом и сожжена рукой палача; автора велено было арестовать, а имущество его отобрать. Радищев показал на допросе и в письме С. И. Шешковскому, что начал читать Рейналя в 1780 или 1781 г.; рассказ о „Черной яме“ в ночь с 19 на 20 VI 1750 помещен во II томе (стр. 219–221) издания 1780 г.

Стр. 241. На станции Спасская Полесть с деревянным императорским путевым дворцом в 24 верстах от Чудова переменяли лошадей до Подберезья.

Стр. 242. Бова и Полкан – герои повести про храброго витязя Бову королевича, распространявшейся в XVIII веке, в списках и в лубочных изданиях. Полкан изображен в повести получеловеком-полуконем. Соловей-разбойник – действующее лицо былины.

Стр.242. В выражении „истолкователи русских древностей“ Радищев имеет в виду историков России.

Стр. 242. Наместник – По „Учреждению о губерниях“ 1775 г. наместник назначался на две-три губернии и ему поручалось наблюдать за исполнением законов. Должность его была обставлена чрезвычайной

пышностью, и он представлял собой особу государя во всех торжественных случаях; к нему обращались с ходатайствами о защите, он предавал суду (но не судил) виновных в злоупотреблении властью. Самым влиятельным из всех наместников был кн. Г. А. Потемкин. На него, может быть, намекает Радищев.

Стр. 244. Промен – лаж, незаконно взимавшийся, в данном случае при расчете ассигнаций на серебро.

Стр. 244 – 248. Весь приводимый здесь эпизод направлен против бюрократизма, стеснявшего во имя интересов казны развитие частной инициативы. Порука за откупщика применялась в случае, если откупщик не мог представить достаточных удостоверений в „своем состоянии и имении“. От поручителей закон требовал, „чтобы ручались не инако, как знав подрядчиков или поставщиков или откупщиков доброе, порядочное и исправное состояние“ (П.С.З., т. X, № 14544). Побег неисправного откупщика делал собеседника Радищева единственным наличным ответчиком (он „остался в лицах“). Сложность казуса в том, что перейдя из купечества в дворянство, рассказчик изменил свое правовое положение.

Стр. 248 – 257. „Сон“ Радищева направлен непосредственно против Екатерины и, отчасти, Потемкина; заключает ряд прямых намеков на них.

Стр. 255. на одежду столь важного сочинения – т. е. для переплета.

Стр. 255. Знаменитый английский мореплаватель Джемс Кук был убит туземцами на Гавайских (Сандвичевых) островах (1779).

Стр. 257. Господа вашего – т. е. господина.

Стр. 257. Подберезье – почтовый ям в 24 верстах от Спасской Полести. Радищев писал в своей „Повинной“: „Сколько из головы вспомнить могу, прибавлены [листы] в статье «Подберезье» в семинарской тетрадке, которой, если не ошибаюсь, в цензуре не было“.

Стр. 257. Домашний лечебник – медицинский справочник; повидимому, Радищев имеет в виду изданную впервые в 1735 г. и потом неоднократно перепечатанную книжку „Домашний лечебник или простой способ лечения болезней“, соч. Кр. Пекена, перевел с немецкого А. Протасов.

Стр. 258. В „Недоросле“ Фонвизина Кутейкин, учитель из семинаристов, рассказывает о себе, что он в семинарии „ходил до риторики, да богу изволившу, назад воротился“ (действ. II, явл. 5). В семинариях степени обучения (аналогичные классам в позднейших школах или курсах в высших учебных заведениях) обозначались названиями наук, основных для данной стадии: философия, риторика и т.д.

Стр. 259. Сочинения Гроция, Монтескье и Блекстона имелись на русском языке. Упоминаемая работа Блекстона (Commentaries of the laws of England, 4 т., Оксфорд, 1765 – 1768) появилась на русском языке в 1780 – 1782 гг. в переводе С. Е. Десницкого (Истолкование английских законов г. Блекстона, 3 т.). Так как Радищев говорит только о двух частях, то это позволяет датировать настоящий отрывок приблизительно 1781 годом.

Стр. 259. Составление „Плана университетов и гимназий в разных местах империи заводимых“ поручено было особой комиссии 29 I 1786; в основу плана, составленного в 1787 г., положен был труд венского юриста Иосифа Зонненфельса. Комиссия проектировала три университета: в Пскове, Чернигове и Пензе; но план ее не был утвержден, и, спустя некоторое время, о нем забыли.

Стр. 260. Мартинистами называли масонов, принявших учение Сен-Мартена, изложенное им в трактате „Des erreurs et de la vérité“, à Edimbourg [Lyon], 1775; русский перевод – „О заблуждениях и истине“ – напечатан „иждивением Типографической компании“ в Москве, в вольной типографии И. Лопухина, в 1785 г. Приводя „уподобление мира нравственного колесу“, Радищев имел в виду не „Новую науку“ Вико, как думает В.П. Семенников („Радищев“, 1923 г., стр. 21), а сочинения Сен-Мартена и частью Гердера (Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit, in 6 Theilen, 1784 – 1787). Первый из них придавал чрезвычайно большое и таинственное значение кругу или колесу; второй считал человека последним звеном в земной жизни и первым в потустороннем мире. Отрицательно относился Радищев также к учению Сведенборга (Svedenborg) и других мистиков, теософов и духовидцев. В „Трактате о человеке и его бессмертии“ Радищев указывает, почему „Шведенберг почитается вралем“.

Стр. 261. В своем отношении к Магомету Радищев солидаризируется с Вольтером, считавшим Магомета, как и других „основателей“ новых религий, умным человеком, но вместе с тем и величайшим обманщиком.

Стр. 261 – 262. Радищев заимствовал и перевел цитату о Бен-Акибе из словаря Бейля (P. Bayle, Dictionnaire historique et critique), не оговорив, однако, ее талмудической анекдотичности.

Стр. 262. От Подберезья до Новгорода по большой дороге 22 версты.

Стр. 262. Буржуазные мыслители XVIII в. склонны были идеализировать общественное устройство античных республик, особенно Спарты, Афин и Рима периода республики. Учителем Радищева в этом вопросе был Мабли, наиболее полно выразивший такое понимание античности в своих „Размышлениях о греческой истории“, переведенных Радищевым на русский язык в 1773 г.

Стр. 262. Воспоминания об античных республиках сознательно приурочены Радищевым к Новгороду – древне-русской республике, в которой и позднейшая революционная мысль (в частности, в пору декабризма) видела прообраз русской вольности. Источники сведений Радищева о Новгороде были не велики, но достаточны, чтобы составить себе представление о его исторической судьбе. Так, он знал, вероятно, истории Татищева и Щербатова, изданные к этому времени летописи; знакомился, возможно, и с рукописными источниками, не малое собрание которых находилось у А.Р. Воронцова. Нужно также отметить, что и здесь и в других местах (например, „Валдай“ ), говоря о прошлом и настоящем русских городов на пути из Петербурга в Москву, Радищев использовал путеводитель, изданный к вояжу Екатерины в 1787 г. – „Путешествие ее императорского величества в полуденной край России, предпринимаемое в 1787 году“, печатано при Горном училище 1786 г. Относительно каждого пункта, включенного в маршрут императрицы, здесь давались исторические и географические справки.

Стр. 263. Под „царем Иваном Васильевичем“ Радищев разумеет великого князя Московского Ивана III, которого историки XVIII в. обычно наделяли царским титулом. Иван III ликвидировал в 1478 г. новгородские вольности, вывез вечевой колокол и ввел московское управление. Непосредственно Радищев имеет здесь в виду разгром, учиненный Иваном III

новгородскому боярству в 1480 г. в отместку за попытку отложиться в сторону Литвы. Возможно, что в чертах изображаемого Радищевым царя смешивались два Ивана Васильевича – III и IV, Грозный, также разгромивший Новгород.

Стр. 264. Ни в какой новгородской летописи нет, конечно, таких известий, как „Новгород стоял в Ганзейском союзе“. Радищев объединил под общим заголовком различные и неодинаковой достоверности сведения, почерпнутые из многих источников.

„Письмо“, которое „сочинили“ новгородцы и которое якобы „отнял царь Иван“, – это легендарные „грамоты Ярославли“, на которые ссылались новгородцы в своих договорах с князьями, но которые в том виде конституции, в каком их рисовали новгородские предания, до нас не дошли. В недавнее время некоторыми исследователями высказано предположение, что древнейшая редакция знаменитой „Русской Правды“ и есть уставная грамота, данная Ярославом Новгороду.

Стр. 264 – 265. Карп Дементьевич, записавшись в третью гильдию, объявил капитал от 500 до 1000 р., но позже, благодаря плутням, разбогател; по Жалованной грамоте городам 1785 г. в „именитые граждане“ зачислялись между прочим, „всякого звания и состояния капиталисты, которые объявят за собой капитал от 50 тыс. руб. и более“. Карп Дементьевич взял проценты за 50 лет с 1737 г.; следовательно, повидимому, эта глава была написана в 1787 или 1788 г.

Стр. 265. Радищев имеет в виду известную „Физиогномику“ Лафатера (Physiognomische Fragmente zur Beförderung der Menschenkenntniss und Menschenliebe, Leipzig, 1772 – 1778), содержавшую теорию о распознании характера и свойств человека на основании строения черепа и лица. Согласно учению Лафатера, интеллектуальное развитие человека выражается в строении и очертаниях черепа и лба, почему Радищев и говорит о достаточности силуэта для распознания ума. Теория Лафатера, не имевшая научного значения, была очень популярна в конце XVIII в. Сам Радищев в своем „Трактате о человеке и его бессмертии“ говорит о ней, как о „вероятной“, но „бессущественной“.

Стр. 265. Чернение зубов являлось в те времена распространенным среди купеческих щеголих приемом украшения.

Стр. 266. Вексельный устав издан был в 1729 г. (П.С.З., № 5410) в целях развития кредитных операций и для сокращения вывоза денег за границу („генеральио усмотрено, что сей наилучший способ есть, дабы из государства серебра и золота не вывозить, также всему регулярному купечеству без векселей обойтиться не можно“). Развитие вексельных операций относится, однако, уже ко второй половине XVIII в. На этой почве и распространились злоупотребления, выражавшиеся преимущественно в злостных банкротствах, когда банкрот, прежде чем объявить себя несостоятельным, переводил свое имущество на подставных лиц (хотя бы ближайших родственников) и тем самым лишал своих кредиторов возможности получить взятые у него суммы. Изданный в 1740 г. (П.С.З., № 8300) устав о банкротах оставлял последним достаточно лазеек.

Стр. 267. Бронницы – почтовый ям в 35 верстах от Новгорода.

Стр. 267. Холмград – упоминаемый в скандинавских сагах центр древней Новгородской области (Гардарики). Сейчас принято отождествлять Холмград

с Новгородом, но Радищев следует здесь за упомянутым нами выше (стр. 482) путеводителем и Татищевым, отождествлявшими Холмград с Бронницами. Первоисточником здесь, конечно, является Татищев: „сей град был, где ныне село Бронницы“, писал он (кн. I, ч. I, стр. 45).

Стр. 269. Радищев приводит здесь цитату из трагедии английского писателя Д. Аддисона „Катон“ (1713). Радищев называет ее „Смерть Катонова“, может быть в связи с тем, что ему была хорошо известна немецкая трагедия И. Хр. Готтшеда „Умирающий Катон“ (напеч. в 1732 г.). Готтшед был до своей смерти 12 XII 1766 г. профессором в Лейпциге, где учился с 1766 до 1771 г. Радищев. Часть трагедии Готтшеда заимствована целиком у Аддисона (другая часть – из трагедии французского писателя F. M. Deschamps „Caton d’Utique“, 1715); именно тот монолог Катона, несколько строк из которого перевел Радищев, находится у Готтшеда (и составляет также 1-е явл. V действия). Радищевский перевод очень точно передает текст Аддисона; у Аддисона – стихи без рифм, у Готтшеда – с рифмами; у Радищева как и у Аддисона, без рифм, но несколько другим размером – не пятистопным, а шестистопным ямбом, причем третий стих – трехстопный. Катон, решившийся на самоубийство, произносит монолог на тему о бессмертии души; именно к своему духу обращается он в отрывке, приведенном Радищевым.

Стр. 269. Зайцево – почтовый ям в 27 верстах от Бронниц.

Стр. 269. По обычаю, широко распространенному в русской литературе XVIII века, Радищев дает действующим лицам своего „Путешествия“ фамилии, обозначающие их характерные черты: Крестъянкин, Дурындин (конец главы „Зайцово“). Ср., например, у Фонвизина – Простаков, Стародум, Скотинин, Правдин и др.

Стр. 271. Придворным служащим, хотя бы они были истопниками, поварами, кофишенками, или мундшенкамн (по старинному чашниками, кравчими), „Табель о рангах“ 1722 года открывала доступ к чину коллежского асессора и дворяиству.

Стр. 271. Английский художник и гравер XVIII в.Вильям Гогарт прославился сериями карикатур, в которых соответственно с моральными принципами английской буржуазии обличал разврат аристократии („Модный брак“, „Жизнь развратника“, „Кутилы“, „Степени жестокости“ и т. д).

Стр. 273. повенечные – Гр. Р. Л. Воронцов писал в 1767 г.: „Многие владельцы с собственных своих мужиков берут за своих же девок выводные деньги, что небогатому или одинокому иногда и взять негде“ (Труды Вольного Экономич. Общества, V, 10).

Стр. 274. исправник – По „Учреждению о губерниях“ 1775 (ст. 22) в уездах были „нижние земские суды“, органы полицейские, а не судебные; в каждом из них заседал земский исправник или капитан с двумя или тремя заседателями (ст. 23).

Стр. 275. Торговая казнь производилась рукой палача на площадях или на торгах, вообще в людных местах. Наказание кнутом или плетьми с клеймением и вырезанием ноздрей обычно сопровождалось посылкой на „вечную работу“ или на каторгу.

Стр. 279. Летний сад – в Петербурге;

Баба, т. е. „Ба! Ба“; так называли дачу обер-шталмейстера Д.А. Нарышкина „Красная мыза“ на

четвертой версте от Петербурга по дороге в Петергоф. По правую сторону от нее тянулся почти на версту до самого взморья английский парк с островами, беседками, круглым храмом, качелями и т. п. На каналах были гондолы и плавали пеликаны, лебеди и другие водяные птицы. По воскресеньям сюда собиралась на гулянье публика, для которой играла музыка и подавались прохладительные напитки и сладости (Пыляев, „Забытое прошлое окрестностей С.-Петербурга“, 122 – 125).

Стр. 282. Крестецкая ямская слобода в 31 версте от Зайцева в 1777 была обращена в город.

Стр. 289. Отношение Радищева к английскому и латинскому языкам объясняется его уважением к британской конституции, американской революции и Римской республике, воспитывавшей, по мнению просветителей XVIII века, гражданские добродетели. Литературные произведения, выражавшие республиканский дух римлян, и относительная свобода слова англичан и являлись в представлении Радищева носителями „упругости духа вольности“.

Стр. 291. страсти ваши. – Теория воспитания, изложенная в главе „Крестцы“, опирается на педагогические учения Локка и Ж. Ж. Руссо. Взгляд Радищева на страсти сближается с мыслями Гельвеция („Об уме“ гл. VI – VIII).

Стр. 293. Имеется в виду известная легенда о римском юноше Марке Курции, который бросился в пропасть, чтобы умилостивить подземных богов, разверзших посреди Форума бездонную пропасть.

Стр. 294. Обычай „амбицио“ упоминался у многих римских авторов, в том числе и у Цицерона, и передается Радищевым совершенно верно. Возможно, что Радищев читал сочинения брата Марка Цицерона, Квинта Цицерона „De petitione consulatus“, где описаны приемы античного „обхаживания“.

Стр. 295. Образ сурового республиканца Катона младшего, покончившего с собой в сознании невозможности спасти республику от победившего в лице Цезаря единовластия, был очень популярен в среде просветителей XVIII в. с их идеалом античного республиканизма. Радищев имеет, вероятно, в виду рассказ Плутарха о предсмертной речи Катона, обращенной к его близким, отнявшим у него меч: „Неужели и вы решили не дать умереть человеку в мои старые годы и молча сидеть и стеречь его? Что же вы ничего не говорите? Отчего вы не советуете мне, не учите меня отказаться от своих прежних мнений и убеждений, в которых я состарился и, сделавшись умнее из-за Цезаря, быть еще более благодарным ему?“ или, вернее, о словах Катона, когда ему вернули меч – „Теперь я свой! “ („Плутарховы сравнительные жизнеописания славных мужей“. Пер. С. Дестунис, ч. X, СПб. 1820, стр. 252.)

Стр. 297. В 38 верстах от Крестцов в селе Яжелбицах был императорский одноэтажный путевой дворец; „здешние ямщики“, – говорит Щекатов – „отправляют гоньбу на хороших лошадях до города Валдая“ (А. Щекатов. „Словарь географический российского государства“. М. 1807 – 1809).

Стр. 298 – 299. Не следует думать, что путешественник, от лица которого ведется изложение „Путешествия“, – биографический Радищев и относить на его счет все указания, заключенные в тексте книги.

Стр. 299. Скаредные учители – здесь имеется в виду Ретиф де ла Бретонн, в частности его книга „Порнограф“ („Le Pornographe ou idées

d’un honnête homme sur un projet de règlement pour prostituées, propres à prévenir les malheurs qu’occasionne le publicisme des femmes“. 1770).

Стр. 300. Валдай – с 1767 г. был уездным городом Новгородской губернии.

Стр. 300. Лада – богиня любви в псевдославянской мифологии.

Стр. 301. Радищев имеет в виду древне-греческую легенду о Геро, жрице богини любви Афродиты, жившей на берегу Геллеспонта (Дарданелл) и любившей Леандра, который жил на другом берегу пролива (в Абидосе). Каждую ночь Геро зажигала на своей башне огонь, и Леандр переплывал пролив для того, чтобы притти к ней. Однажды, в бурную ночь, свет, зажженный Геро, погас, и Леандр утонул. На утро Геро увидела его тело, прибитое волнами к берегу, и бросилась в море. Легенда о Геро и Леандре послужила темой двух стихотворений Овидия – посланий (героид) Леандра к Геро и Геро к Леандру. Эта же легенда была обработана в V в. греческим поэтом Мусеем.

Стр. 302. Зимногорье – почтовый ям в 3 верстах от Валдая.

Стр. 302. Едрово или Ядрово – большое село и почтовый ям в 23 верстах от Зимногорья.

Стр. 303. Рост „незаконных рождений“, стимулировавшийся церковной регламентацией брака и увеличением прослойки городской бедноты, побудил правительство заняться „филантропической“ деятельностью. В 1764 г. открыт был Воспитательный дом в Москве, в 1770 г. – в Петербурге. В них принимали и внебрачных или „незаконнорожденных“ и брошенных по бедности родителями младенцев. По „Учреждению о губерниях“ (1775) приказы общественного призрения могли открывать воспитательные дома в провинции. По плану предполагалось воспитывать их в домах, чтобы создать „третьего чина и нового рода людей“. На деле, однако, смертность в домах была так велика (81, 75, 67, 98 % в первые четыре года в Московском воспитательном доме), что от главного пункта пришлось отказаться: вместо того, чтобы воспитывать „новую породу“ в столицах, решено было отдавать детей кормилицам по деревням; смертность несколько уменьшилась, но обнаружилось другое зло: то „питомцы“ заражали кормилиц, которые имели своих здоровых детей, то, обратно, – заболевали розданные на воспитание младенцы.

Стр. 305. Свекор сам. – Радищев имеет в виду так называемое „снохачество“. Указами 5 VIII 1775 и 10 XII 1781 запрещалось венчать „малолетних ребят с возрастными женщинами“; если повенчанными оказывались „отроки ниже 15 лет, а невесты им равнолетные, или мало превосходящие“, то таких супругов велено было немедленно разлучать (П.С.З. №№ 14356 и 15295). Однако указы эти не соблюдались; вступление в брак крепостных зависело от воли помещика. „В деревнях“, – говорит Кокс, – „мы наблюдали варварские нравы... Во многих семьях отцы женили сыновей в 7, 8, 9 лет и давали им в жены девиц несравненно старше, под тем предлогом, чтобы они могли управлять хозяйством, а на деле свекор жил со снохой и имел от нее детей. Я часто встречал у русских крестьян в одной и той же семье двух хозяек: одна годилась бы мужу в матери, а другая, называвшаяся женой их сына, была наложницей отца (Сохе. Voyage en Pologne, Russie, Suéde et Danemark. Genève, 1786. I, 354).

Стр. 308. Почетная девица – фрейлина (придворное звание).

Стр. 308. Едущи четвернею. – Выезд цугом – четверка или шестерка лошадей, запряженная попарно. В XVIII в. правительство регулировало роскошь „выезда“ соответственно положению данного лица на ступенях служебной лестницы. На выезд шестеркой имели право „особы“ первых классов, причем и здесь проводилось тонкое различие между „особами“ первого и второго класса и следующих трех классов. Четверка лошадей полагалась шестому – восьмому классу, обер-офицерским чинам надлежало ехать на скромной паре, а нечиновным дворянам и „подлому званию“ предлагалось довольствоваться одной лошадью (П.С.З. №№ 14290 и 14291).

Стр. 311. Хотиловский ям – село в 36 верстах от Едрова.

Стр. 312. Здесь и на стр. 315 Радищев оперирует цифровыми данными удельного веса крестьянства в населении страны. В одном случае он говорит о „трети целой общинников наших“, в другой – о „двух третях граждан“. Расхождение это не случайно: в первом отрывке Радищев имеет в виду только помещичьих крестьян, во втором – все крестьянство вообще. Соотношение этих двух категорий дано в общем довольно верно: так, по 4-й ревизии 1781 – 1783 гг. в Великороссии и Сибири насчитывалось 5 092 869 душ мужского пола крепостных и 4 470 100 душ казенных крестьян. Примерно это соотношение с небольшим отклонением можно принять и для всего государства. Но по отношению ко всему населению процент крестьянства был гораздо выше двух третей, доходя, вероятно, до 90% (ср. В. И. Семевский, Крестьяне в царствование Екатерины II, т. I, стр. 18).

Стр. 312. Словуты – Радищев, может быть пародируя стиль царских манифестов, намекает здесь на псевдонаучную филологическую теорию, принятую в XVIII в., согласно которой название славян происходит от имени славы. Еще Ломоносов писал, что слово славяне значит – славящиеся и что славянский народ „славою дел утвердил себе славное имя“ (Древняя российская история, ч. I., гл. 3). Екатерина II в „Записках касательно русской истории“ писала: „Примечается, что славянский народ везде любил употреблять слово слава... самое имя славянского народа писатели производят от славных дел славян“ (I, 14, напеч. впервые в „Собеседнике любителей российского слова“, ч. II, 1783).

Стр. 317. Применю к шарам. – Первый воздушный шар, поднимавшийся нагретым воздухом, был построен во Франции в 1783 г. братьями Жозефом-Мишелем и Жаком-Этьеном Монгольфье (Montgolfier); по имени изобретателя и самый шар стали называть монгольфьером. Радищев читал, вероятно, и сочинения братьев Монгольфье („Discours sur l’aérostat“, 1783, „Les voyageurs aériens“, 1784). В 1785 г. Бланшар совершил полет из Англии во Францию через Ламанш. Он предполагал приехать в Россию, но ему дали знать от имени Екатерины II, что „здесь отнюдь не занимаются сею или другой подобной аэроманиею, да и всякие опыты оной, яко бесплодные и ненужные, у нас совершенно затруднены“.

Стр. 318. Населяя новую пустыню. – Намек на мероприятия Потемкина по заселению Новороссии.

Стр. 322. Выводные деньги. – плата за вывод жены из помещичьей усадьбы ее крепостному хозяину. Высказывания против выводных денег имели место уже в Екатерининской комиссии по составлению нового

уложения, где желательность их уничтожения мотивировалась необходимостью способствовать росту народонаселения. На практике выводные деньги взимались даже при браках внутри одной деревни.

Стр. 322. в расправах. – По „Учреждению“ 1775 в тех городах и округах, „где жительство имеют однодворцы или всяких прежних служеб служивые люди или черносошные, или государственные крестьяне, или государевы крестьяне, приписанные к каким ни есть шестам или заводам... “, введены были „нижние расправы“: им „ведомы были судом и расправою“ ямщики и дворцовые крестьяне и прочие, „временно в коронном управлении состоящие“ (ст. 75 и 335); в губерниях вводились верхние расправы; в них заседали два председателя и десять заседателей – последние выбирались каждые 3 года селениями, составлявшими подсудное ведомство верхней расправы. Предложение в данном случае сводится к уравнению помещичьих крестьян с казенными.

Стр. 323. Вышний Волочек, почтовый ям при реке Цне и канале в 30 верстах от Хотилова; в 1772 г. переименован в город; канал в 1774 г. был выкуплен казной за 176 тыс. руб.; жителей в 1788 г. считалось 3909, „Купечество сего города“, – пишет современник, – „богато, торгует хлебом, салом и пенькою; летом наполнен он бывает иногородними купцами и работниками, проходящими на барках к С.-Петербургскому порту“ (Путешествие Екатерины, 129 – 130).

Стр. 324 – 326. Здесь Радищев выступает против явления „месячины“, заключавшегося в экспроприации помещиком всей крестьянской земли с переводом крестьян на непрерывную работу за получаемый от барина паек натурой.

Стр. 326. Выдропуск – почтовый ям в 33 верстах от Вышнего Волочка.

Стр. 330. Торжок – в 38 верстах от Выдропуска, с 1775 г. уездный город Тверской губернии.

Стр. 330. Указом 15 I 1783 типографии для печатания книг были приравнены к прочим фабрикам и рукоделиям; свидетельствование книг и дозволение их для печати возложено было на управу благочиния (т.е. на полицию).

Стр. 330 – 331. Радищев излагает здесь кратко сочинение Гердера „О влиянии правительства на науки и наук на правительство“ („Vom Einfluss der Regierung auf die Wissenschaften und der Wissenschaften auf die Regierung“. 1780); при этом Радищев опускает все положения Гердера, заключающее ограничения его требования свободы слова.

Стр. 332. Радищев произвольно толкует „правила Наказа о новом уложении“, вкладывая в них содержание, значительно более смелое, чем то, которое хотела и могла дать Екатерина, ибо так далеко не заходили и ее учителя – Монтескье, Беккариа и пр. Ст. 482 „Наказа“ утверждает, что „слово не составляет вещи, подлежащей преступлению“; но уже следующая ст. 483 отмечает, что „письма суть вещь не так скоро переходящая, как слова“. Ст. 484 гласит: „запрещают в самодержавных государствах сочинения очень язвительные, но оные делаются предлогом подлежащим гражданскому чиноправлению, а не преступлением; и весьма беречься надобно изыскания о сем дальше распространять, представляя себе ту опасность, что умы почувствуют притеснение и угнетение: а сие ничего иного не

производит, как невежество, опровергнет дарование разума человеческого и охоту писать отнимет“. Однако эта тирада не относится к писаниям, „приуготовляющим ко преступлению оскорбления величества, изъятым от всех этих послаблений“. Точно так же ст. 201 хотя и содержит указание, что „законы не могут наказывать намерения“, вместе с тем различает в намерении „действие, которым начинается преступление“ и которое известного наказания все же заслуживает, так как „весьма нужно предупреждать и самые первые покушения ко преступлению“.

Стр. 322. несть бога. – Радищев имеет в виду начальные слова XIII псалма: „Рече безумец в сердце своем: „несть бог“.

Стр. 336. Радищев не указывает, чем он воспользовался для своего очерка по истории цензуры, кроме „Кодекса дипломатического“ (Codex diplomaticus... in lucem preduxit baro de Gudemus, t. IV, 1758), журнала „Седое чудовище“ (см. далее) и „Jugements des savants“ (Jugements des savants sur les principaux ouvrages des auteurs, I – VII, см. „Варианты“. В основном, он воспользовался трудом Бекмана по истории открытий (Beckmann, Beiträge zur Geschichte der Erfindungen, Bd. I – V. L. 1780 – 1805). Здесь истории цензуры посвящены две статьи: одна – в 10-й главе 1-й части I тома, другая – в 8-й главе 1-й части II тома. Радищев переработал сначала вторую статью, в которой излагается история цензуры со времен классической древности до начала XVI в., а затем слил конец второй статьи с известием первой о папе Александре VI и значительно сократил дальнейшее изложение Бекмана. Попутно он вносил свои краткие дополнения; таковы, например, замечания о „природном человеку обезьянстве“, обращение к небу с мольбой о мщении, сравнение папы Александра VI с Тиверием (вариант – с Нероном), заметка об иллюминатах и пр.

Стр. 339. Радищев, подобно многим своим современникам, имел смутное понятие об иллюминатах. Основатель ордена, Вейсгаупт, придав ему масонскую форму, тайно стремился к уничтожению масонства, к замене христианства деизмом и монархии – республикой. Масоны, в особенности розенкрейцеры или, как их чаще называли в России, мартинисты, считали иллюминатов своими злейшими врагами; во Франции к иллюминатам принадлежали и многие из будущих деятелей революции 1789 г. Иллюминатство вызвало гонения со стороны католической церкви и на масонство, и герцог Баварский в 1784 г. запретил тайные общества, а в 1785 г. велел закрыть масонские ложи.

Стр. 339. Морфей Жирардо – неправильно – вместо Матвей Герардо – (Maffeo Guerardo).

Стр. 344. Булла, которую приводит Радищев, относится не к 1507 г, как напечатано в изд. 1790 г. (согласно с рукописью), а к 1501 г. (Александр VI умер в 1503 г.).

Стр. 345. Примечание Радищева о Какстоне (Кэкстон, Cacston) с точки зрения современной терминологии неточно. Впервые напечатан английский перевод французской книги о шахматной (а не шашечной) игре (The game and Playe of the Chesse) в Брюгге (1471 – 1472) и затем в Англии, около 1475 г. Вторая книга, переведенная Риверсом (The Dictes or Sayings of the Philosophes напечатана в 1477 г. (Oswald, I. С. A. History of Printing. Its Development through five Hundred Years, № V. L. 1928).

Стр. 345. Звездная палата – административно-судебный трибунал в Англии, учрежденный в 1488 г. Ведая политические преступления, Звездная палата особенно строго карала печатные выступления, противоречившие намерениям правительства.

Стр. 346. по совершении премены. – Имеется в виду „классовый компромисс“ 1688 г. между аристократией и буржуазией (Ф. Энгельс), приведший к падению династии Стюартов и избранию королем голландского штатгальтера Вильгельма Оранского (Вильям III), подписавшего конституционный „билль о правах“.

Стр. 346. примеч. – Христиан VII был королем Дании лишь по имени; с юных лет он обнаруживал признаки безумия; с 1770 по 1772 г. полновластным правителем был Струэнзе, стоявший во главе тайного королевского кабинета. Следуя философским идеям своего века, он принялся за реформаторскую деятельность и королевским указом 14 IX 1770 ввел свободу печати, но уже в следующем году значительно ее ограничил. В январе 1771 г. Вольтер приветствовал указ 14 сентября в стихотворении „Au roi de Danemark, Christian VII, sur la liberté de la presse, accordée dans tous les états“. Вольтер приветствовал короля от имени всего человечества: Il parle par ma voix, il bénit la clémence, Tu rends ses droits à l’homme et tu permets qu’on pense, – Sermons, romans, physique, ode, histoire, opéra, – Chacun peut tout écrire, et siffle qui voudra“.

Стр. 348. Журнал „Седое чудище“ („Das graue Ungeheuer“) издавал одни из немецких „просветителей“ Векрлин (W. L. Wekhrlin); в 1787 г. он был арестован, но продолжал свою литературную деятельность. В XI – ХII томах (1787) он поместил ряд заметок о России, где указывал, между прочим, на ее тяжелое экономическое положение.

Стр. 348. Австрийская цензура строго преследовала просветительную литературу, враждебную католической церкви; соправитель Марии-Терезии (с 1765 г.), ее сын, будущий император Иосиф II, возражал против цензурных строгостей. В 1776 г. издан был „Список запрещенных книг“ („Catalogus librorum prohibitorum“). По выражению Фридриха Николаи, он был тем опасен, что „die schlechten und die klugen Leute die klugen Bücher erst kennen lehrte“; наконец, и этот каталог попал в список запрещенных книг – он был доступен только чиновникам и лицам, получившим особое разрешение. Вступив на престол, Иосиф издал 13 IX 1781 указ о веротерпимости и ввел в тон же году новый цензурный устав; либеральничанье императора продолжалось не долго.

Стр. 349. Медное – почтовая станция в 33 верстах от г. Торжка.

Стр. 349. Каждую неделю два раза. Обе выходившие в России в XVIII столетии газеты „С.-Петербургские Ведомости“ и „Московские Ведомости“ выходили по два раза в неделю (по вторникам и пятницам первая, и по средам и субботам вторая). В них печатались и объявления о продаже дворянского имущества, в том числе крепостных.

Стр. 349. С отцем господина и т. д. Радищев имеет в виду Крымский поход 1736 г. и Семилетнюю войну.

Стр. 352. Тверь – в 30 верстах от Медного, главный город Тверского наместничества. Сначала Радищев предполагал ввести в текст главы „Тверь“ два больших стихотворения, причем ода „Вольность“ должна была войти

сюда целиком, и кроме нее – „Песнословие“ под названием „Творение мира“. Радищев не совсем точно излагает историю русского стихосложения. В конце XVII и в начале XVIII столетий стихи писались в России по правилам силлабического стихосложения, заимствованного из польской поэзии. В таких стихах не было определенного размера, но в каждой стихотворной строчке должно было быть определенное число слогов; кроме того, более длинные стихи разделялись на полустишия цезурой. Стих подчинялся вольному ритмическому движению, ритмическому импульсу, создававшему разнообразные, но не организованные единым законом рисунки расположения ударений в стихе. Еще в начале XVIII в. некоторые иностранцы пытались привить русской поэзии элементы тонического стихосложения. Однако основы этого переворота заложил только Тредиаковский, предложивший в 1735 г. ввести в употребление размер стиха, основанный на закономерном распределении в нем ударений; но он указал возможность создания в русской поэзии только одного размера – хорея, и сам дал сначала опыты стихов нового типа только в этом размере. Его реформа была подхвачена Ломоносовым и затем Сумароковым, причем Ломоносов расширил теорию и практику Тредиаковского, предложив для русских стихов и другие размеры, в частности ямб. Сумароков поддержал новое достижение Ломоносова. Ломоносов применял в своем творчестве почти исключительно ямб.

Уже современники Ломоносова пытались бороться с ямбическим „засилием“. Тредиаковский стремился ввести в обиход русской поэзии античные строфы и размеры. Последним опытом Тредиаковского в зтом направлении была „Тилемахида“, изданная в 1766 г. Это было стихотворное переложение знаменитого политического и нравоучительного романа французского писателя XVII – XVIII вв. Фенелона „Похождения Телемака“. Поэма Тредиаковского была написана размером античных эпопей, размером Гомера и Вергилия, гекзаметром, примененным к условиям русского тонического стиха. Но попытка Тредиаковского не имела успеха. Его поэзия в 60-х годах устарела. Над Тредиаковским издевались. Екатерина II пропагандировала и в своем журнале „Всякая Всячина“ и в своем Эрмитаже (интимном придворном клубе) презрительно-насмешливое отношение к „Тилемахиде“. Осторожные попытки Новикова защитить Тредиаковского не произвели должного впечатления. К концу XVIII в. имя Тредиаковского связывалось с представлением о неутомимо-трудолюбивом, но бездарном писателе; поэтому-то Радищев и полагал, что пример Тредиаковского, в частности, пример осмеянной „Тилемахиды“, может отпугнуть от пользования гекзаметром. С 70-х годов начали выходить переводы Княжнина с французского языка, выполненные без рифм шестистопным ямбом. В 1777 г. появился полный перевод эпической поэмы Вольтера „Генриада“, в 1779 г. – переводы „Сида“ и „Смерти Помпеевой“ Корнеля, в 1788 г. его же „Родогюны“. Именно Княжнинский перевод „Генриады“ имеет в виду Радищев в главе „Тверь“ (другой перевод этой поэмы, А. И. Голицына, вышел лишь в 1790 г. и был исполнен рифмованными стихами). Борясь против канонизованного засилия ямба, Радищев выступает против самых прославленных произведений русской поэзии XVIII в., написанных этим размером с рифмами; он перечисляет: стихотворные переложения

Ломоносова из Библии (псалмы и отрывок из книги Иова), трагедии Сумарокова „Семира“ и „Дмитрий Самозванец“, эпическую поэму Хераскова „Россиада“, описывающую взятие Казани царем Иваном IV (Херасков работал над этой поэмой около восьми лет), перевод „Энеиды“ Вергилия, сделанный В. Петровым (1-я песнь издана в 1770 г., весь перевод в 1781 – 1786 гг.), незаконченный перевод „Илиады“ Гомера, сделанный Е. Костровым (первые шесть песен этого перевода были напечатаны в 1787 г.).

Стр. 354. Хотя, повидимому, Радищев не обращался к самому Новикову, но упоминание о московских издателях вело читателя непосредственно к нему.

Стр. 354. Ироническая ссылка Радищева на „Наказ“ была вполне уместна. Действительно, в „Наказе“ о „вольности“ говорится довольно много, особенно в первых главах. По существу же Радищев издевался над „Наказом“, в котором Екатерина пыталась сочетать иллюзорный „разум вольности“ с „деспотическим“, по терминологии Монтескье, правлением.

Стр. 362. Городня – ям в 28 верстах от Твери.

Стр. 363. Экономическими селениями назывались деревни, ранее принадлежавшие монастырям, но начиная с 1764 г. секуляризованные. При секуляризации церковные крестьяне обращались в „экономических“ – фактически в государственных.

Продажа крепостных в рекруты практиковалась весьма часто. Болтин рассказывает о помещике, который продал в рекруты все годное для этой цели мужское население своей деревни (Примечания на Леклерка, т. IV, стр. 221 – 222). В 1766 г. правительство запретило продажу взрослых крепостных мужчин в период трех месяцев, предшествовавших рекрутскому набору, но помещики легко нашли способы обходить указ. „Это делалось таким образом: продавец и покупщик заключали между собою письменное условие, в котором говорилось, что так как во время рекрутского набора нельзя совершать купчую, то это будет сделано по окончании его. Когда проданный человек был уже принят в рекруты, условие записывалось у маклера в книгу и продавец получал деньги. Если же проданный оказывался почему-нибудь негодным, то условие уничтожалось. Делали и таким образом: владелец фиктивно отпускал своих крепостных на волю, а дворцовые, государевы и государственные крестьяне, а также и помещики покупали этих мнимо вольноотпущенников и представляли во время рекрутских наборов, первые за себя, а вторые за своих крестьян“ (Семевский, Крестьяне в царствование Екатерины II, т. I, стр. 167). Правительство хотя и издало в 1768 г. указ, запрещавший принимать взамен рекрут вольных людей, фактически вынуждено было смотреть на эти выгодные для помещиков операции сквозь пальцы. В 1792 г. эти сделки с припиской вольноотпущенников к казенным селениям с последующей отдачей их в рекруты были санкционированы и в законодательном порядке.

Стр. 370. Вантами называются различные снасти из пенькового троса (канатов и веревок) для укрепления мачт и подъема или опускания парусов.

Линьки – веревочные плети с узлами для наказания матросов.

Стр. 371. Завидово – почтовый ям в 28 верстах от Городни.

Стр. 371. Радищев делает здесь неточную ссылку на поэму Вергилия „Энеида“. У римского поэта к ветрам, разбушевавшимся на море и чуть

не утопившим героя поэмы Энея вместе со всем его флотом, обращается с гневными словами не бог-повелитель ветров Эол, а бог моря Нептун, который действительно прикрикивает на них: „quos ego“ (песнь I, стих 135. В переводе В. Петрова – стих 209 „... я вас... “) Нептун при этом вооружен трезубцем – tridens, с которым его изображали обычно древние ; в переводе В. Петрова – „острогой“ (стр. 222).

Стр. 373. Примеч. Радищев имеет в виду сатирическую статью Д. И. Фонвизина „Всеобщая придворная грамматика“. По указанию Евгения Болховитинова (Словарь русских светских писателей, 1838, т. I, стр. 190) Фонвизин написал эту статью в 1783 г. для помещения в журнале „Собеседник любителей российского слова“; хотя ее не напечатали, однако же показали императрице, участвовавшей в этом издании. Впрочем, безусловно доверять Болховитинову в данном случае нельзя. Во всяком случае Фонвизин предполагал поместить свою „Грамматику“ в журнале „Друг честных людей или Стародум“, предпринятом им на 1788 г. Но журнал был запрещен заранее, и „Грамматика“ осталась неизданной в течение всего XVIII в. Судя по ссылке на нее у Радищева, она была известна читателям в списках. „Всеобщая придворная грамматика“ Фонвизина – это сатира на придворные нравы. Она написана в форме вопросов и ответов как пародия на грамматический учебник. В „Грамматике“ все люди, составляющие двор, разделены на гласных и безгласных. Далее говорится:

„Вопрос. – Что разумеешь ты чрез гласных?

Ответ. – Чрез гласных разумею тех сильных вельмож, кои по большей части самым простым звуком, через одно отверстие рта производят уже в безгласных то действие, какое им угодно. Например: если большой барин при докладе ему о каком-нибудь деле, нахмурясь скажет о! – того дела вечно сделать не посмеют, разве как-нибудь перетолкуют ему об оном другим образом, и он, получа о деле другие мысли, скажет тоном, изъявляющим свою ошибку: а! – тогда дело обыкновенно в тот же час и решено.

Вопрос. – Сколько у двора бывает гласных?

Ответ. – Обыкновенно мало: три, четыре, редко пять.

Вопрос. – Что разумеешь ты чрез придворных безгласных?

Ответ. – Они у двора точно то, что в азбуке буква ъ, то есть: сами собою, без помощи других букв никакого звука не производят“.

Стпр. 373. Клин – окружной город Московской губернии в 26 верстах от Завидова, при р. Сестре.

Стр. 373. Стих об Алексее божием человеке восходит к двум разным источникам – к житию, появившемуся в западной России под влиянием латинских легенд (XV в.), и к греко-латинскому „Цветнику“, переведенному Арсением Греком (XVII в.). Эти две версии ходили в народе и раздельно и сливаясь в один „стих“.

Стр. 374. „Страдания молодого Вертера“. Первый русский перевод „Вертера“ Гете (1774) вышел в 1781 г. (Ф. Галченкова). Начиная с 90-х годов XVIII в. появились подражания роману Гете. Пушкин, излагая в своем „Путешествии из Москвы в Петербург“ содержание главы „Клин“, писал: „Между тем баба подносит ему [слепому певцу] пирог. Старик принимает его с восторгом. – Вот истинная благостыня, – восклицает он. Радищев наконец дарит ему шейный платок и извещает, что старик

умер несколько дней после, похоронен с этим платком на шее. Имя Вертера, встречаемое в начале главы, поясняет загадку“. Таким образом Пушкин объясняет сентиментальный характер этой главы „Путешествия“ влиянием „Вертера“. В частности, он, повидимому, сближал последние строки главы (о подаренном платке, с которым умер старик-певец) с аналогичным мотивом в последнем письме Вертера, служащем его завещанием. „Сей розовый бантик, который украшал грудь твою, как я в первый раз увидел тебя... сей розовый бантик должен быть со мною погребен. Ты меня им подарила в день рождения моего“... („Страсти молодого Вертера“. СПб., 1781, стр. 245-246).

Стр. 376. Пешки – станция в 31 версте от Клина.

Стр. 379. Черная Грязь – почтовый ям в 23 верстах от станции Пешки и в 28 от Москвы.

Стр. 379. „Слово о Ломоносове“ представляет собою самостоятельное произведение Радищева, вставленное в „Путешествие“ лишь при последней обработке его для печати.

В конце „Слова“ Радищев замечает, что Ломоносов „не разумел правил позорищного стихотворения и томился в эпопее“. Радищев имеет здесь в виду две трагедии Ломоносова: „Тамира и Селим“ (1750) и „Демофонт“ (1752), не имевшие такого успеха, как его оды, и поэму „Петр Великий“ (1756 – 1761, изд. 1761), не оконченную Ломоносовым (написаны только две песни).

Излагая биографию Ломоносова, Радищев мог воспользоваться печатными источниками, как статья в „Опыте исторического словаря о российских писателях“ Н. И. Новикова (1772), перепечатанная при собрании сочинений Ломоносова 1778 г., или биография Ломоносова при собрании его сочинений 1784 – 1787 г. (при томе I). Впрочем, Радищев мог знать о жизни Ломоносова и по изустной традиция; семья Воронцовых чтила память Ломоносова, которого Воронцовы знали лично. Да и вообще многие из петербургских жителей, ученых, литераторов и даже придворных, знакомых с Ломоносовым, его друзей или врагов, дожили до 80-х и даже 90-х годов.

Радищев начинает свое „Слово“ размышлениями у могилы Ломоносова, похороненного в Александро-Невской лавре. На могиле Ломоносова в 1770 г. был поставлен мраморный памятник по инициативе и на счет гр. М. И. Воронцова (дяди друга и покровителя Радищева, А. Р. Воронцова). На памятнике были сделаны надписи по-русски и по-латыни следующего содержания: „В память славному мужу Михайлу Ломоносову, родившемуся в Колмогорах в 1711 году, бывшему статскому советнику, Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук Профессору, Стокгольмской и Бононской члену, разумом и науками превосходному, знатным украшением отечеству служившему, красноречия, стихотворства и Истории Российской учителю, Муссии [т. е. мозаики] первому в России без руководства изобретателю, преждевременною смертию от Муз и отечества на днях святыя Пасхи 1765 года похищенному, воздвиг сию гробницу граф Михайло Воронцов славя отечество с таким гражданином, и горестно соболезнуя о его кончине“.

Говоря о поэзии Ломоносова, Радищев пересказывает в одном месте (стр. 388) отрывок его стихотворения „Вечернее размышление о божием

величестве, при случае великого северного сияния“; говоря о наступлении ночи и о звездном небе, Ломоносов писал:

Далее, на стр. 388 Радищев пересказывает начало оды Ломоносова 1747 г. (На день восшествия на престол Елизаветы Петровны):

На стр. 391 Радищев говорит о том, что Ломоносов, изучая электрическую силу, „не отвращен был от исследования о ней, видя силою ее учителя своего пораженного смертию“. Он имеет в виду трагическую смерть в 1758 г. академика Г.В. Рихмана, товарища и друга Ломоносова, убитого во время работы молнией, сведенной им в комнату.

Стр. 379. „Озерками“ назывался „увеселительный выгон Александровского монастыря, беспосредственно выше оного при Неве. В сыром лесу имеются дорожки для прогулки и два маленьких озерка, от коих и получил свое название. Когда покойный князь Потемкин-Таврический получил Озерки, то построен был на одном из Озерков великолепный увеселительный фрегат, в лесу деревянный для балов дом и близ дороги, идущей по берегу Невы, два знатные стеклянные завода... “ (.Описание... Санкт-Петербурга... сочинение И. Г. Георги. Перевод П. Безака. СПб., 1794, стр. 678).

Стр. 390. Радищев сравнивает современного ему московского митрополита Платона (Левшина) с древне-греческим философом Платоном и приводит его обращение к гробнице Петра I во время речи на победу русских над турецким флотом под Чесмою 26 VI 1770: „Восстань, теперь, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань и воззри на любезное изобретение твое... “ (Платон [Левшин]. Поучительные слова. Т. II. М. 1780, стр. 282).

Надпись на бюсте Франклина приводит Рейналь в книге об Америке и американской революции (1781 г. – см. выше, стр. 445) во II томе, на стр. 134 (в сокращенном издании – стр. 92).

Стр. 392. Старинное село Всесвятское лежало на большой дороге из Петербурга в Москву, в 5 верстах от Москвы.

---

---