Дуб гордый, головой касаяся до неба, На гибку Трость смотрел с презреньем с высоты. «Какая, — говорил он ей, — в тебе потреба? Пастушьей простоты Игра и шутка, Бывает из тебя лишь только дудка; Из ветвий же моих — полубогам венцы Сплетаются, победы их в награду. Героям я даю отраду, А ты — утеха ты барана иль овцы. Творение, презренно целым миром, Что дует, ты всему покорная раба; Ты даже спину гнешь пред слабеньким Зефиром, А мне ничто Бореева труба». Как водится, пред знатным господином, Пред силой коего всё — мелкая черта, Трепещущая Трость, не разевая рта, Почтенному дубовым чином, Чтоб лишних избежать сует, Дает нижайшими поклонами ответ. Но вот, нахмуря брови черны И ветренну Борей разинув хлябь, С дождем мешая пыль, кричит: «Всё бей, всё грабь! Все власти лишь моей, все быть должны покорны!» Тирану этому уклончивая Трость, Опять согнув хребтову кость, Покорно бьет челом, ему упавши в ноги. Не прикоснулася Бореева к ней злость, Безвредно ей, он мчится по дороге Туда, где крепкий Дуб стоит; Он ждет и от него поклона, Но Дуб от спеси лишь кряхтит, — Не хочет Дуб нести Бореева закона. Сильнее ветер там, где более упор, И гневаться Борей безмерно скор: С такою яростью на Дуб упрямый дунул, Что с места он его и с корнем ссунул.
<1787>
703
Я.Б. Княжнин. Дуб и Трость // Княжнин Я.Б. Избранные произведения. Л.: Советский писатель, 1961. С. 703. (Библиотека поэта; Большая серия).