* «Куда мне деться в этом январе?..» (с. 236). — ВП-II,с. 55, В СССР — Комсомольская искра, Одесса, 1966, 6 марта. БП, № 205, с датой «январь — 1 февраля 1937». ВТ, с. 68, — с разночт. в ст. 13: «стуча». Печ. по списку Н. Я. Мандельштам (AM), дата по НК.
«О. М. мучительно искал, кому бы ему прочесть стихи, — никого, кроме меня и Наташи, не было. Однажды он отправился (со мной) к какому-то воронежскому писателю, кажется, к Покровскому. Нашли его квартиру в деревянном доме под горой. Покровского дома не оказалось, а может, он со страху спрятался, что было вполне естественно» (НМ-III, с. 239). H. E. Штемпель вспоминала, как однажды Мандельштам кинулся к телефону-автомату и читал новые стихи следователю НКВД, к которому был прикреплен: «Нет, слушайте, мне больше некому читать!» (Штемпель, с. 213). Данное ст-ние потрясло ее: «Как ужасно чувство бессилия! Вот на твоих глазах задыхается человек, а ты только смотришь
и страдаешь за него и вместе с ним, не имея права подать даже виду. В этом стихотворении я узнавала внешние приметы моего города. Мандельштамы иногда шли к нам не по проспекту Революции, а низом, по Поднабережной, и там на стыке нескольких улиц — Мясной Горы, Дубницкой и Семинарской Горы — действительно стояла водокачка... был и деревянный короб для стока воды, и все равно люди расплескивали ее, кругом все обледенело... Да, да, и «переулков лающих чулки, и улиц перекошенных чуланы» — Суконовки (Левая и Правая, узкие, кривые), Венецкая, Мало-Чернавская.„ как много их в этом узле. Запутаешься, закружат... Как не замечала раньше!» (там же, с. 225).
Углан — в ряде русских говоров (в т. ч. пермском): парень, малый, повеса, баловник.