ПЕТР СТЕПАНОВ

Я беспечный малый
Как живу не знаю
Звездочку я с неба
Даже не желаю

Не бегу за грошами
Не хочу я в судьи
Почему хорошими
Кажутся мне люди?

Потому хорошими
Потому что знаю
Что живет на свете
Та, о ком мечтаю

В том же самом городе
В центре, не в сторонке
Я не знаю, вроде бы
Нравлюсь я девчонке

Что с собой поделаю
Не прошу я милости
Объясниться с милою
Не хватает смелости

Прославим женщину высоким штилем
В который раз, во все века
Чтоб быть им каждый день особенно счастливыми
Не замечая, что идут, идут, идут года

Рассвет с закатом спутать можно,
Проснувшись с головою как чугун
Рассвет же женщины возможен
Во все года — такой уж я болтун.

Весна и женщина! Чего же боле?
Мужчинам отведен удел другой
Им только б быть всегдашеньки на воле
А от забот семьи пробраться стороной

Но почему? Давайте разберемся.
Обида тяжкая гнетет мужчин
Чего он хочет — вряд ли что добьется
Допиться может — здесь он господин

Нет праздника ему хотя бы раз в году
Эмансипация кругом и там и дома
И вот терпеть такую ерунду
Приходится всю жизнь, вот так-то, брат Ерема

Конкретно этот дом. Точнее вот квартира
Здесь женщины кругом и даже кошки есть
Но нет кота!
И остается трезвому видать одна могила
Но тьфу! они ведь тоже вот... такая ерунда.

Це два аш пять о аш
Найдет всегда алкаш
И математик он и химик
Всегда ни в чем не виноват
Он Аристотель и Сократ
Клиент киосков, кладбищ, клиник

Припев:
    Из «паровозиков» состав
    Так согревает нашу душу
    У алкашей есть свой устав
    Сухим выходит он на сушу

В аптеку, в магазин
Бежит всегда один
И смотрит по дороге стеклотару
Дрожжей скажите где достать
Как от милиции сбежать
Чтоб без нее сварить родную брагу

В аптеке «паровоз»
Прочистить синий нос
В хозмебельторге появилась политура
Адрес не скажу, немного погожу
А то нас что-то много расплодилось

В заботах круглый год, бутылок хоровод
Челночной операцией доволен
Бутылки нужно сдать и книги подобрать
Ведь в парфюмерном есть «тома Шекспира»

В заботах круглый год, бутылок хоровод
Алкаш всегда заметная фигура
Кругом и всюду говорят
Что нам потомки не простят
Что после нас еще осталась политура