ГЕННАДИЙ ИЛЬИЧ ЛУКОМНИКОВ

По волнам движется корабль,
Корабль движется по волнам,
Ползут по мачтам всюду крабы,
И трюмы все лягушек полны.

А я с любимою на лодке,
На лодке я плыву с любимой,
Все лодки, как известно, ходки,
И я гребу неутомимо.

А в небе реют самолеты,
И я разок укротил небо,
Я ей бормочу анекдоты,
Она жует огурчик с хлебом.

Вдали макет родного края,
В кармане сердобольный рубль,
Я песни тихо напеваю,
Гляжу своей любимой в трубы.

Каляки-маляки по шару земному,
Испытанный способ все звезды пройти,
Потом вдруг прямая
                  стремительно к дому —
И новые страсти увидишь в пути.

Арканю Нью-Йорк — непомерно богатый,
Но скатерть Союза — ужасно строга,
Иди докажи, что ты пятый-десятый,
Иначе энцика возьмет на рога.

Масштабы мышления, слова и дела
Весьма необширны в сравненьи с бытьем,
Моя голова от муры поседела,
Звезду исправляю чернильным битьем.

Ни денег, ни товаров у пиита,
Стяжатель — мир, — Иуда и подлец,
Все завуалировано, шито-крыто,
И самочувствие как в лоб свинец.

Сто рук у дерева и каждая гутарит,
Застывших знаков немота и честь,
Сто ног у дерева в земли сыром амбаре
И каждая вбирает века месть.

Всё адски трудится во тьме грядущих светов,
Зеницы ока ищут Енный Свет,
Устал от путешествий и советов,
Покой, покой, покой — душе совет.

Нью-Йорк, ракеты, самолетов стаи
Сумеют отлягать приставший мир,
Но космос негостеприимен, как Китаи,
Осталось из планеты сделать тир.

Сквозь джунгли слов плыву я дальше,
Из наций каши, винегреты,
Ищу я жизнь без дикой фальши,
Солнцем участия согретый.
Надежды маяками светят,
Я в океане оптимизма,
Завидуют высоким дети,
А я лишь сносной тихой жизни.
Баран и волк пошли в магазин,
Баран набрал травы побольше,
А волк в обычнейшем экстазе
Купил сто банок мяса Польши.
Шли через ветхий старый мостик,
Свалился волк под тяжестью мешка,
И долго вдоль течения плыл хвостик,
Блеял барашек долго свысока.