18. М. Л. ОБОЛЕНСКОЙ
Соскучился о тебе, милая Маша, и о том, что ты обо мне не соскучилась и не пишешь. Главное, о твоем здоровье духовном (прежде) и телесном. У нас все по-старому. Мне хорошо. Я третьего дня, гуляя на прешпекте, упал и так повредил больную руку, что не мог ей двигать. Но сейчас уже лучше и пишу. Сейчас заехал Миша 1 с А. Дьяковым и Лузиным. Он купил именье за 80 тысяч 900 десятин. И живет хорошо. Завтра опять заедет. Живет уже у себя, 13 верст от Ильи 2. Я бы уже был у Тани, если бы не рука и грязь, которую надеялся переждать, но все-таки поеду с Юлией Ивановной 3 дня через два 4.
Работал я все два «воззвания», помнишь, которые мне прислал Чертков, прося их напечатать. Я все над ними работал и нынче отослал последнее 5.
Хочу баловаться, т.е. писать художественное, да совестно. Много нужно важного.
Последние дни густо шел литератор. Началось с Веселитской, потом молодой марксист Тотомьянц из «Северного курьера», потом Поссе, редактор «Жизни»6, потом Горький 7, потом Немирович-Данченко 8. Это все от того, что прошел слух, что я написал драму, а я только набросал 9. Целую Колю 10. Дай бог, чтобы его сиденье с тобой не пропало даром. Подробно опиши свое здоровье.
Миша уезжает, и оборвал. А главное о дяде Сереже 11. О нем всегда думаю.