315. В. Г. ЧЕРТКОВУ
Нынче в первый раз почувствовал с особенной ясностью — до грусти — как мне недостает вас.
Есть целая область мыслей, чувств, которыми я ни с кем иным не могу так естественно [делиться],— зная, что я вполне понят,— как с вами. Нынче было несколько таких мыслей-чувств. Одна из них о том (я нынче во сне испытал толчок сердца, который разбудил меня, и, проснувшись, вспомнил длинный сон, как я шел под гору, держался за ветки и все-таки поскользнулся и упал,— то есть проснулся. Все сновидение, казавшееся прошедшим, возникло мгновенно), так одна мысль о том, что в минуту смерти будет этот, подобный толчку сердца в сонном состоянии, момент вневременный, и вся жизнь будет этим ретроспективным сновидением. Теперь же ты в самом разгаре этого ретроспективного сновидения. Иногда мне это кажется верным, а иногда чепухой.
Вторая мысль-чувство это опять-таки нынче виденное мною, уже третье в эти последние два месяца, художественное, прелестное нынешнее, художественное сновидение. Постараюсь записать его и предшествующие хотя бы в виде конспектов 1.
Третье, это уже не столько мысль, сколько чувство, и дурное чувство — желание перемены своего положения. Я чувствую что-то недолжное, постыдное в своем положении и иногда смотрю на него — как и должно — как на благо, а иногда противлюсь, возмущаюсь.
Саша сказала вам про мой план, который иногда в слабые минуты обдумываю 2. Сделайте, чтобы слова Саши об этом и мое теперь о них упоминание было бы comme no avenu 3.
Очень вы мне недостаете. На бумаге всего не расскажешь. Ну хоть что-нибудь. Я пишу вам о себе. Пишите и вы
о себе и как попало. Как вы поймете меня с намека, так и я вас. Ну, до свиданья.
Если что-нибудь предприму 4, то, разумеется, извещу вас. Даже, может быть, потребую от вас помощи.