АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВА

Кто лежал со мной в гробу фанерном,
знает, как земля вязка.
В этом доме этажи безмерны
и чернее впалого виска.

На одной из лестничных площадок
мы смотрели действо позднего Арто:
с мокрых городских лещадок
вниз катился в скорлупе никто.

Если я за край земли увез все тени,
тех которые, которых я, —
станет ли светлей им с теми
вместо или просто без меня?

Был всегда со мной сурок: тот сумрак
дня, хребет гремящего моста,
улиц подпаленный сурик
на дыханьи водного холста.

Нет теперь того, что я. Обличье стерто.
Но пока светлеют памяти лучи
в междумирьи подмастерьем корта
буду подбирать мячи.