Владимир Кузнецов

Тела лежали вместе, словно кто-то умышленно свалил их в кучу.

Что-то ужасное и притягательное было в их неподвижности. Кровь заливала всё — траву и деревья и две сверкающие полосы, уходящие в далёкое.

Ребёнок с искаженным лицом лежал у самого полотна дороги. Наверное, он увидел что-то прекрасное и страшное в последнее мгновение своего бытия.

Кровь заливала его сведенные руки и стекала по пальцам, образуя причудливый узор.

Ко мне подошёл человек с разбитым лицом и голосом, существующим помимо тела, сказал:

— Просто свет... Красный свет.

Мне стало невероятно противно от того, что он уцелел, и я равнодушно отвернулся.

Что-то случилось или произошло, или стряслось.

Я зашёл в полуразрушенную церковь. Было очень холодно. Я прятал мои худые руки в рукава сюртука. Было очень холодно и был январь.

Священник служил обедню, вероятно для себя самого, т.к. в церкви больше никого не было. Что-то тоскливое и бесприютное покрывало стены и окна.

— Что вам угодно? — сказал священник, прекращая обедню.

— Я зашёл на свет, — ответил я и учтиво поклонился.

Он посмотрел на меня, и я увидел, что ряса его ветха, а в глазах что-то невыясненное и ненужное.

— Здесь нет света, — сказал священник. — И вообще, ничего нет, заслуживающего внимания... разве что... — и он включил приёмник. Передавали модную мелодию, и пьяный органист подхватил её и начал извлекать из органа немыслимые звуки.

— Когда же будет конец?! — в ужасе закричал я.

— Конец будет потом, — прошептал священник и сделал жест отчаяния и надежды.

Я разглядывал витрину книжного магазина. Девушка вышла ко мне из витрины и встала рядом со мной. Я обернулся к ней и протянул на ладони то, что хотел бы продать.

— Купите это, — сказал я.

Она смотрела непонимающе и отчуждённо на мою пустую ладонь.

Закат бросал призрачные блики на серые стены с прилепившимися к ним мусорными урнами. По грязным тротуарам текла безглазая толпа. И никто не хотел купить то, от чего я хотел избавиться.

Мой друг пригласил меня в клуб, где собираются лорды.

Обшарпанная дверь вела в подвал. Мы прошли длинным пустым коридором с заплесневелыми стенами и вошли в зал. В зале было голо и пахло хлором. Направо был вход в клозет.

Лорды в цилиндрах сидели на вокзальных скамьях с прямыми спинками и курили самокрутки.

Вдруг вошёл человек и сказал, что лорда в клозете отравили газом.

Наутро я прочёл в газетах — сыщик выследил убийцу, но не арестовал его. Я задал себе вопрос:

— Почему? — И вдруг меня осенило: — Убийцей был сыщик.